|
2006-07-06 15:39:09  Сделанное в понедельник заявление главы Еврокомиссии Жозе Мануэля Баррозу о том, что после того, как Россия вступит в ВТО, в конце 2007 года может быть образована зона свободной торговли Россия–ЕС, весьма неожиданно. Соглашение о свободной торговле подразумевает ликвидацию значительной части тарифных ограничений на экспорт товаров в Европу. Взамен от России ждут "партнерского подхода к энергетике". Баррозу не углублялся ни в детали соглашения о свободной торговле, ни в суть "партнерства".
Смысл предложений еврочиновника взялась расшифровывать The Financial Times. По версии газеты, Баррозу предлагает российским товарам доступ на внутренний рынок ЕС в обмен на либерализацию российской нефтегазовой отрасли на основе Энергетической хартии. Это означает предоставление доступа к экспортным российским трубопроводам и частным компаниям. Европейцы смогут участвовать в компаниях, добывающих нефть и газ в России и доставляющих их в Европу.
Эта концепция прямо противоположна той, что выдвигают "Газпром" и Кремль. Доктрина энергетической сверхдержавности подразумевает всяческое укрепление и усиление монополии "Газпрома" (о том, как вчера Дума закрепила эту монополию законодательно, см. стр. 10). С другой стороны, предложения о либерализации российского ТЭКа и создании зоны свободной торговли – огромный шаг к формированию общего рынка Россия–Европа. Что выгоднее России – монополия или свободная торговля? Выиграем ли мы больше от снятия торговых барьеров или проиграем от утраты "Газпромом" монополии на экспорт?
Российских экспертов, опрошенных Ъ, такая постановка вопроса поставила в тупик. Они назвали предложение главы ЕК крайне неожиданным и заявили, что им неизвестны расчеты подобных сценариев. Между тем европейские эксперты в общих чертах их уже просчитывали. Например, предварительные оценки содержатся в работе голландского экономиста Мириам Манчин из Института Тинбергена "Экономические эффекты соглашения о свободной торговле между Россией и ЕС". Эксперт признает, что соглашение о свободной торговле принесет России выгоды, если либерализация затронет тарифы не только в промышленности, но также в секторе услуг и сельском хозяйстве. По наиболее выгодному для нас сценарию экспорт газа в ЕС упадет на 74%. При этом экспорт нефти вырастет на 5%, химпродукции – на 29%, стали – на 4%, а машин и оборудования – на 12%.
Резкое падение поступлений от газа и маленький рост поступлений от нефти не компенсируются ростом поступлений от второстепенных статей экспорта, замечает ведущий эксперт Центра развития Валерий Миронов. "Девальвация рубля в 1998 году уменьшила себестоимость промышленной продукции так значительно, что с этим не может сравниться снятие пошлин. Но даже тогда промышленный экспорт не вырос",– заявил он. Вариант Баррозу существенно менее выгоден России, чем вариант "Газпрома" (вхождение европейцев в активы российского ТЭКа в обмен на допуск "Газпрома" в европейские газовые сети), уверена завотделом аналитических исследований Института комплексных и стратегических исследований Наталья Шварева. Например, газовая составляющая в экспортируемых Россией минеральных удобрениях доходит до 80%. Если внутренние цены на газ вырастут вследствие либерализации, то автоматически вырастет и себестоимость. Неизвестно, будет ли после этого выгоден их экспорт, даже с ликвидацией всех барьеров, рассуждает эксперт.
Однако не все так однозначно. Во-первых, снятие таможенных барьеров и либерализация ТЭКа заставят экономику России в большей мере ориентироваться на другие статьи экспорта. В то время как доктрина энергетической сверхдержавности консервирует сегодняшнее положение, доля российского ненефтегазового экспорта лишь сокращается. Кроме того, пример Великобритании показывает, что либерализация рынка газа может привести к скачку цен. Так, в Великобритании после либерализации цены подскочили до $500 за 1 тыс. куб. м. Это вдвое выше, чем на континенте, получающем газ от российского монополиста. И в целом, вероятно, доходы России (а не "Газпрома") от экспорта газа разными производителями вовсе и не сократятся столь значительно.
Значительно, правда, сократится влияние Кремля, сделавшего монополию "Газпрома" главным козырем в диалоге с Европой. "Если исходить из господствующей сейчас точки зрения, которая увязывает монопольное положение "Газпрома" с пониманием российского суверенитета, то такое предложение, разумеется, неприемлемо",– соглашается научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин. Но, сохраняя такое положение, Россия должна смириться с неприязненным отношением ЕС, добавляет Ясин.
Впрочем, главный экономист Всемирного банка в России Джон Литвак считает, что преждевременно интерпретировать предложение Баррозу как формулу обмена. "Я вижу в его заявлении только подтверждение готовности ЕС продолжать переговорный процесс",– заявил Ъ Джон Литвак. По мнению другого эксперта, не пожелавшего быть названным, предложение Баррозу надо рассматривать как очередной ход в торге. Окончательное соглашение может стать компромиссом между вариантами "Газпрома" и Баррозу.
|
