|
2006-07-20 13:41:43  Что будут делать российские власти, если грузинский парламент примет решение о выводе миротворцев из Южной Осетии и Абхазии?
Спросив об этом министра обороны России Сергея Иванова на пресс-конференции в Санкт-Петербурге, благородная грузинская журналистка с телеканала "Рустави-2" честно предупредила о том, что такое решение обязательно будет принято. Ответ Сергея Иванова больше, чем журналистам, уверен, был интересен членам грузинского парламента, возможно, еще в чем-то сомневавшимся.
Было такое впечатление, что Сергей Иванов готовился к ответу на этот вопрос всю жизнь. Он нисколько не удивился и тут же заявил, что все очень просто: миротворцы выслушают при этом мнение другой стороны (им, очевидно, и будут руководствоваться, принимая решение).
Ответ Сергея Иванова, очевидно, полностью удовлетворил грузинских депутатов, ибо они приняли решение о выводе миротворцев буквально через три дня. Теперь Сергею Иванову не остается ничего другого, кроме как выслушать мнение другой стороны. Впрочем, ее ответ понятен. В результате кажется, что Сергей Иванов загнал себя в ловушку, потому что он будет вынужден заявить, что миротворцы остаются, хотят грузины этого или нет. Но я думаю, что именно это он и хотел дать понять. Для него это было важно, потому что он как министр обороны понимает: на войне, которую он ведет, сражения происходят ежедневно, в три смены, и надо выигрывать каждое.
Так думает не только российский министр обороны (он по определению не может быть устроен иначе, пока не оставит свой пост с теплыми словами "Привет горячий!"). Так думает и американский министр обороны (тоже никаких к нему вопросов). Но главное, так думают и оба президента – России и США. Их сознание сейчас милитаризировано до предела. И "восьмерка" в Санкт-Петербурге стала в этом смысле точкой невозврата.
Именно так – потому что до этой встречи они еще на что-то надеялись. Мне даже кажется, оба они как могли сопротивлялись тому, что перестали быть сначала союзниками, потом партнерами, а потом вдруг с неприятным удивлением стали воспринимать друг друга как вероятных противников.
Ну, они же чувствуют какую-то симпатию друг к другу все-таки, хотя и все более смутную. Может, они думали, что вот встретятся – и все опять (как раньше) как рукой снимет. А все эти донесения с дипломатических фронтов, каждый день ложащиеся на стол каждого из них шифротелеграммы, из которых становится так ясно, что стандарты, которыми руководствуется каждый, по крайней мере двойные... Да, все эти донесения можно будет торжественно сжечь в топке взаимной любви.
Но нет, жизнь, как говорится, развела этих двух людей.
Да еще этот несчастный обеденный разговор господ Буша и Блэра подтвердил, что и в ливано-израильской войне вероятным противником оба считают господина Путина, на чье свободное место за столом они кивали, обмениваясь мнениями о том, кто может повлиять на Сирию. То есть и эта война для господина Буша – война с господином Путиным. Да, я хочу сказать, что между Россией и США идет холодная война, хотя оба главнокомандующих и в самом деле, как они утверждают (хотя и без того волнения в голосе, которое было еще у того и другого даже год назад), дружат. Вернее, отчаянно пытаются дружить.
Уход российских миротворцев из Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья – для России поражение именно в этой войне, а не в какой-нибудь другой. Я представляю себе, как на стол президенту России ложатся военные карты с маршрутами полета ракет из Ирана в направлении США (как-то так, в опасной близости от Грузии) и схемой размещения американской системы ПРО (одна из точек на схеме – Молдавия). И что, спрашивают господина Путина с тревогой, вы в самом деле считаете, что мы можем пойти на вывод наших миротворцев?
Нет, конечно, мы не можем. Это – кошмарный сон главнокомандующего. Равносильно добровольной сдаче в плен. Поэтому в ближайшее время, мне кажется, нам придется для начала услышать, что Россия запрещает денежные переводы из России в Грузию. И тут не будет ничего личного. На войне как на войне. Ее жертв очень жалко, но главнокомандующие понимают, что надо пройти и через это, ибо ставки в этой войне гораздо выше.
Ведь ставкой являются иллюзии.
|
