|
2006-08-02 11:19:25  Вчера были сорваны переговоры, которые должны были пройти сегодня в Сухуми в рамках комиссии по урегулированию грузино-абхазского конфликта под эгидой ООН. Конфликтующие стороны, обвиняя друг друга, готовятся к противостоянию в Кодорском ущелье. В этом убедилась спецкорреспондент Ъ ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА, побывав на передовой с абхазской стороны.
Древнее абхазское селение Цебельда находится на въезде в Кодорское ущелье: отсюда до Сухуми сорок минут езды. Здесь стоит крупное подразделение абхазской армии и резервный батальон. Проехать к нему просто так невозможно – на первом же посту военные разворачивают назад. Это единственная дорога в Кодорское ущелье, так что если абхазские военные решили блокировать ущелье от посторонних, им это удалось. Командует всей группировкой полковник Гурам Инук-оглы, перс по происхождению, он воевал в этом же районе в прошлую войну и сейчас направлен сюда как специалист по Кодорскому ущелью.
– Почему не пропускаем дальше? – спрашивает полковник.– Наше командование решило временно закрыть проезд, потому что сейчас очень много желающих ехать сюда воевать. В Абхазии у каждого мужчины есть оружие, мы не можем допустить тут неразберихи. Да и дальше вы ничего не увидите – основные подразделения стоят здесь, а дальше только небольшие группы работают.
Пока "уазик" прыгает по разбитой еще со времен войны дороге, полковник рассказывает, как в 92-м году его люди воевали практически без оружия, не надеясь на помощь извне, но все равно победили, потому что каждый абхаз хорошо знает эти горы.
– А сейчас мы почти все тут российские граждане, сейчас нас никто не бросит,– многозначительно говорит Гурам Инук-оглы.
Видимо, поэтому группировка в ущелье сравнительно небольшая – тяжелую технику вообще решили не поднимать, она осталась внизу, на равнине.
В брошенном доме у дороги разместился штаб резервистов – у дома сидят мужчины лет тридцати-сорока: кто в гражданской одежде, кто в военной форме, но все с автоматами. Играют в карты.
– Резервистов решили пока не переодевать,– говорит начштаба резервной бригады Нодар Джинджолия.– Дали им оружие и пока проверяем, насколько они готовы.
– И что, готовы?
– Они готовы лучше солдат регулярных частей, потому что там молодые ребята, а тут все, кто уже воевал. Вон, к примеру, егерь наш, Отар из Агудзеры, он тут все леса облазил, на медведя ходил.
Отару Гогуа за 50, но для резервиста это не предел – в резервные части набирают с 20 до 60.
– Пока глаз видит, а сердце бьется, я могу держать ружье,– шутит Гогуа.
– Здесь нет ни одного, кто до Южного Приюта не доходил бы,– говорит начштаба Джинджолия.– Это такие места были в советское время! Сюда из Москвы альпинисты приезжали. У нас кто в горы не ходил, не считался мужчиной. А в войну мы тут партизанили больше года, пока блокада Сухума была. Каждый метр тут знаем.
Все это говорится для того, чтобы я поняла: абхазы здесь у себя дома и незваным гостям дадут отпор.
– Нас подняли по тревоге, вместе с минометчиками, остальные ждут внизу,– продолжает офицер Джинджолия.– Все понимают – грузинам не Сванетия нужна, а море и пальмы. А самый короткий путь в Сухуми для них – ущелье Кодора.
– Но по ущелью техника не пройдет,– говорю я.– Может быть, они и не собираются сюда идти!
– Техника не пройдет, а спецназ пройдет,– отвечают все военные сразу.– Или даже горнострелковый батальон. Не зря же мы тут стоим.
Здесь, в горах, о политике говорят без лукавства – что думают. В то, что миротворцы, стоящие под Латой, не пропустят грузинских военных, если те пойдут к Сухуми, никто не верит. Говорят, что миротворцы у грузинского села Худони уже пропустили колонну в Сванетию, значит, и здесь пропустят – "потому что стрелять не хотят".
– Да мы и не хотим на их спинах выезжать,– говорит Нодар Джинджолия.– Их там человек сто стоит, зачем им за нас кровь проливать. Нас-то гораздо больше.
Его поддерживает зам по тылу Мурман Какубава:
– Родину мы сами будем защищать. А русские нам помогут. Как? Техникой, оружием. У нас неравные силы с грузинами, грузин Америка вооружает, а нам, кроме России, надеяться не на кого.
Добровольцы не верят в то, что правительство в изгнании, которое грузинские власти хотят разместить в Кодори, сможет там существовать.
– У нас есть свое правительство, а кого их правительство будет контролировать? – спрашивают резервисты.
– Не допустим мы в одном государстве двух правителей! – запальчиво говорит офицер Какубава.– Да и сваны их у себя не потерпят, особенно теперь. Сванов я хорошо знаю.
Метрах в пятидесяти от штаба резервистов – другой штаб, это уже регулярная армия. Минометный дивизион. На вопрос, откуда здесь полковые минометы, никто не ответит – разве что скажут: "Абхазское правительство купило". Внизу, у въезда в ущелье стоят еще два полка, с гаубицами и "Градами" – их, видимо, тоже купило правительство Абхазии.
– Сюда, наверх, подняли только одну батарею,– говорит командир дивизиона Давид Сандзава.– Основные силы внизу, ждут команды. Какой? Ну, какую дадут. Вряд ли мы смиримся с тем, что через Кодор грузины сюда свое правительство приведут.
Накануне командир Сандзава расставил секреты у селения Лата – это последняя точка перед зоной безопасности, где могут находиться абхазские военные. Впрочем, он говорит, что если грузинская сторона нарушает эту зону, то и абхазы могут это делать.
– А вы не устали от этой постоянной войны? – спрашиваю я.
– А никто и не хочет воевать,– отвечает полковник.– Но если сейчас смиримся с тем, что в Ажаре сидит какое-то правительство, завтра отдадим Кодор. Не за это столько лет воевали.
Когда за нами поднимается "уазик" полковника Инук-оглы, командир Сандзава рассказывает, что мятежный сван Эмзар Квициани на второй день противостояния в Кодори просил военной помощи у абхазов. Сваны имели право рассчитывать на помощь, потому что последние годы между абхазами и сванами установились если не добрососедские, то вполне сносные отношения.
– Но Квициани мы не поверили,– говорит Давид Сандзава.– Думали, стянем сюда все силы, а их войска через Гальский район пойдут. Может, и правда Квициани нужна была помощь, но он потерял наше доверие в 2001 году, когда Гелаева сюда повел. Грузинские власти сами его вооружили, а теперь под предлогом разоружения вводят туда войска и правительство в изгнании. Все это похоже на какую-то спланированную операцию.
|
