|
2006-07-17 12:12:43  В субботу президент России Владимир Путин встретился с президентом США Джорджем Бушем и, по мнению специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА, пожертвовал вступлением России во Всемирную торговую организацию (ВТО) ради качественной заморозки американской свинины в интересах российских граждан. Заодно президент России заморозил и российско-американские отношения.
Пресс-конференция президентов России и США обязана была стать главным событием субботнего дня в Стрельне. Главной интригой был провал переговоров о согласии США на вступление России в ВТО. Насчет одного-единственного пункта в протоколе не смогли договориться ни эксперты, ни президенты. Накануне вечером мне стало известно, что речь идет о поставках свинины и говядины из США. Американцы экспортируют в Россию мясо, и наша страна, в соответствии с международными нормами, имеет право проверять его качество и глубину заморозки. Это она до сих пор и делала. Теперь США предложили России добровольно отказаться от этого права, мотивируя тем, что на выходе из США все экспортируемое мясо и так проверяется. Российские эксперты были озадачены. Кто бы мог подумать, что именно по этой причине сорвутся такие многообещающие переговоры.
Услышав про эту проблему еще в пятницу вечером, я сначала даже не поверил, что именно в ней все дело. Во время переговоров о вступлении России в ВТО решались проблемы и не такого уровня сложности.
Уже в ночь с пятницы на субботу удалось выяснить, что господин Путин принял активное участие в обсуждении этой проблемы (сначала со своими экспертами, а потом с господином Бушем во время ужина, за которым пользовался популярностью американский стейк), а потом принял волевое решение: отказать. Это произвело сильное впечатление на президента США, и он после коротких консультаций со своими экспертами согласился с тем, что переговоры по ВТО провалились.
В субботу утром на двусторонней встрече господина Буша и господина Путина эта тема уже и не поднималась. Некоторые члены российской делегации до сих пор уверены, что американцы все рассчитали с самого начала и перед самым саммитом в ультимативной форме предложили соглашаться на их условия, понимая, что Россия не может себе этого позволить, а это значит, что американцы отомстили россиянам за какую-то их неуступчивость в других вопросах. Перед пресс-конференцией Владимира Путина и Джорджа Буша об этом стали говорить уже с большой уверенностью. Пресс-конференция, таким образом, приобрела особый смысл. На ней можно было попытаться понять, на что разменяли российско-американский протокол по ВТО.
Владимир Путин, выйдя к журналистам вместе с Джорджем Бушем, жизнерадостным не выглядел. Он зачитал свое вступительное слово, всего пару раз поднял глаза на журналистов. Обычно он читает свои речи с необыкновенным выражением, с удовольствием меняя местами слова и мысли. На этот раз речь его была апофеозом монотонности и утраты вкуса к жизни. Достаточно одной фразы, которой он закончил: "Я хочу поблагодарить наших американских партнеров (а не друзей, как раньше, еще совсем недавно,– в Братиславе, например.–А. К.) за очень доброжелательную и конструктивную атмосферу, в которой прошла наша встреча".
Господин Буш не пользовался бумагами, произнося свое вступительное слово. Они не позволили бы ему сказать то, что он сказал:
– Очевидно, что отношения между Россией и США хорошие и являются важными. И важно, чтобы они являлись хорошими.
Президент Буш признался, что говорил с президентом России "на философском уровне".
– Когда вы в такой вот непринужденной обстановке встречаетесь, вы можете говорить о таких философских вопросах, задавать вопросы о том, как принимаются, например, решения. И мне было очень приятно вчера поговорить и сегодня утром поговорить о том, почему господин Путин принял те решения, которые он принимал, какие решения намеревается принять... Я говорил о своих...
Ни слова о том, что эти решения в какой-нибудь точке пересекаются или пересекутся в ближайшее время, господин Буш не произнес. Как и о том, чем закончились переговоры о ВТО. Между тем первый же вопрос к ним был именно об этом.
– Да, с нами сложно вести переговоры! – со странной веселостью согласился господин Буш.– Но это объясняется тем, что мы хотим, чтобы то соглашение, к которому мы придем, было принято нашим конгрессом. Но я считаю, что мы справедливо ведем наши переговоры. И те, кто их ведет, пытаются достичь вступления России в ВТО. Мы хотим этого, мы будем продолжать переговоры.
Складывалось такое впечатление, что, разговаривая с господином Путиным, президент США уговаривал его вступать в ВТО, а господин Путин под любым предлогом отказывался, и не было в мире силы, которая заставила бы его это сделать.
– Видимо, было неправильное заявление в прессе,– продолжил американский президент,– что соглашение было достигнуто.
Он ошибся. В прессе (в субботнем Ъ) было сообщение о том, что переговоры зашли в тупик.
– Да, оно было почти достигнуто,– заявил господин Буш.– Но я сказал президенту России, что мы продолжим переговоры.
Желание существует.
Возможности, правда, почти не осталось.
– Мне и моему гостю, моему другу Джорджу Бушу,– сказал Владимир Путин, и я даже вздрогнул: так неестественно прозвучало здесь слово "друг", которым оба до сих пор часто и с удовольствием пользовались,– президенту США Джорджу Бушу часто задают вопрос, помогают ли наши личные отношения продвигать те или иные вопросы. И я все время говорю – и знаю, что он тоже так считает, что такие личные отношения помогают нам работать. Но и не мешают нам отстаивать свои национальные интересы... Переговоры по присоединению России к ВТО носят совершенно конкретный, счетный подчас характер, выражающийся в тоннах, в миллиардах и миллионах рублей, долларов. Не могу сказать, что эта сложность стала для нас неожиданной. Мы будем работать дальше, отстаивая интересы нашей развивающейся экономики.
Президент России, с одной стороны, намекнул, что развитая экономика походя обидела развивающуюся, а с другой – дал понять, что развивающаяся экономика рано или поздно станет развитой, вне зависимости от того, вступит Россия в ВТО или нет.
В деле присоединения России к ВТО наступила, таким образом, полная ясность. И постепенно на этой пресс-конференции стала выясняться удивительная вещь: господа Буш и Путин не договорились ни по одной проблеме из тех, которые обсуждали.
Говоря про ближневосточный кризис, американский президент рассказал, почему он начался. В его изложении все выглядит очень просто.
– Происходит это потому, что "Хезболла" запускает ракеты из Ливана в Израиль (Джордж Буш не только рассказывал, но и показывал это, сделав пару шагов от микрофона. Так делают перед подачей, перед самым ударом теннисисты, размахиваясь ракеткой и подбросив мячик.–А. К.) и потому, что "Хезболла" захватила двух израильских солдат. "Хезболла" сделала это, чтобы прекратить движение к двухгосударственному решению... Необходимо, чтобы "Хезболла" прекратила свое нападение, а в долгосрочном плане необходимо и в мире, и в этом регионе поддержать тех, кто поддерживает развитие демократии. (То есть, никаких иллюзий,– Израиль.–А. К.)
– Согласен с тем,– заявил президент России,– что абсолютно неприемлемой является попытка достижения каких бы то ни было целей путем похищения людей... Это все так. Вместе с тем мы исходим из того, что применение силы должно быть сбалансированным...
Эта оговорка стоила всех его первоначальных идей по этому поводу. Позже, уже ночью, на брифинге в международном пресс-центре президент России вообще заявил, что "у нас такое впечатление, что кроме возврата похищенных военнослужащих Израиль преследует и другие цели, более широкого плана. И мы надеемся, что будут найдены мирные средства для их решения".
Господин Путин не пояснил, что имеет в виду, оставив возможность для предположений любой смелости.
Потом их спросили про Иран.
– Мы договорились дать одинаковые сигналы руководителям Ирана и Северной Кореи,– обнадежил президент США.– И поэтому мы работаем вместе с Россией, с нашими партнерами по Совету Безопасности ООН, чтобы сделать там заявление. Когда иранцы увидят, что Россия и Иран (он хотел сказать не "Иран", а "США".–А. К.) работают вместе по этому вопросу, они поймут всю серьезность наших намерений. И поэтому мы, да, конечно, уделили время той угрозе, которая стоит перед такими великими странами, как Россия и Соединенные Штаты Америки.
Речь шла о заявлении, которое Россия и США намерены сделать насчет передачи в Совбез ООН иранского досье. Такое заявление и правда было сделано. Только господа Буш и Путин преследовали при этом совершенно разные цели. В американском варианте речь идет об экономических санкциях по отношению к Ирану, а в российском о них нет ни слова.
– Может быть, вы помните, что Россия предложила очень интересный путь для Ирана,– сказал президент США.– Именно правительство Путина предложило иранцам, что, если вы хотите гражданскую ядерную программу, мы вас поддержим в этом. Однако мы будем предоставлять топливо и отработанное топливо возьмем назад. Я думаю, это очень творческий подход к решению проблемы. Я решительно поддерживал и эту инициативу. Да, конечно же, мы говорили о резолюции Совета Безопасности ООН. И нет, я не буду разглашать подробности этого разговора. Однако я вам скажу следующее: есть общее согласие о том, что необходимо сделать что-то в рамках ООН.
То есть у американского президента нет никаких иллюзий насчет того, что США и Россия могут проголосовать за один и тот же вариант резолюции.
После этого президенты получили еще один, довольно сумбурный вопрос про Иран. Им было предложено еще раз порассуждать о настоящем и будущем иранской ядерной проблемы.
Владимир Путин отвечал на вопрос, активно используя полюбившуюся ему на этой пресс-конференции конструкцию: "Да... но вместе с тем...", ну и, конечно, никогда нельзя забывать, что подход должен быть сбалансированным.
Наконец, президенту США был задан вопрос о демократии в России и о его отношении к ней. Я приготовился еще минут десять слушать про сбалансированный подход.
– Не впервые Владимир и я обсуждали нашу философию управления,– вздохнув, сказал Джордж Буш.– Я делился с ним моими чаяниями для наших стран, он говорил о своих. Я говорил о своем желании способствовать развитию институтов в разных частях мира, скажем, как в Ираке, где есть свобода религии и прессы. Я знаю, что многие люди в мире говорили о том, что и в России хотелось бы того же самого. Но я говорю, что в России есть демократия российского стиля, она не должна быть как в Соединенных Штатах, как Владимир сказал мне вчера,– у нас разные истории, у нас разные традиции. Путин сам опишет вам свои намерения... Он сильный человек, он готов слушать. Но также объясняет мне, что он не хочет, чтобы кто-то другой говорил ему о том, как управлять его собственным правительством. Я это вполне понимаю, у нас хорошие были разговоры. Пусть Путин сам за себя говорит.
Господин Буш никогда до сих пор не говорил, что Россия имеет право на собственный вариант демократии, но в результате оказалось, что он совершенно не понимает, что это за демократия, понимать не собирается и предлагает рассказывать о ней публике ее автору.
– Нам бы, конечно, не хотелось, чтобы у нас была такая же демократия, как в Ираке, скажу честно,– заявил российский президент, и зал расхохотался.
– Но, подождите еще! – пожал плечами Джордж Буш.
Еще не вечер, хотел он сказать, еще будете, может, мечтать о такой демократии.
– Действительно,– уверенно сказал Владимир Путин,– никто лучше нас не знает, как мы можем укреплять наше государство.
Нет, и насчет демократии в России они тоже не договорились. То есть ни Иран, ни КНДР, ни Ближний Восток, ни развивающаяся демократия... было бы, кажется, в высшей степени странно, если бы, отчетливо все это понимая, президент США подарил бы все-таки России согласие на ее вступление в ВТО.
Через пару часов после пресс-конференции министр торговли и экономического развития России Герман Греф рассказал журналистам, что до подписания российско-американского протокола о вступлении России в ВТО американская сторона и в самом деле потребовала, чтобы Россия выдала Соединенным Штатам "ветеринарный сертификат на возможность поставки мяса свинины и говядины без предварительного аудита с нашей стороны". Герман Греф считает, что на это требуется не меньше трех месяцев.
– Были шансы и были даже планы,– признал господин Греф.– Но ни одна из сторон не готова была уступать...
Между тем нет все-таки смысла торопиться с выводом о том, что американцы разменяли свое несогласие на вступление России в ВТО на несогласие России с ними по всем остальным вопросам.
История со свининой началась гораздо раньше, чем встретились Джордж Буш и Владимир Путин. И, как сказал господин Греф, американцы хотели получить разрешение на поставку мяса без трехмесячного аудита. Они, очевидно, думали, что для господина Путина слишком важно получить их согласие на вступление России в ВТО перед началом работы "восьмерки", чтобы он носился с этим аудитом.
Лично я, честно говоря, тоже так думал.
Но он, видимо, обиделся, поняв, за кого его тут принимают.
|
