2008-04-05 17:47:28

«Убийство…нельзя превращать в зрелище»
 Ю.Даниэль 
 

У ветхозаветного Авраама было два сына - Ишмаель и Ицхак, у коранического Ибрагима их тоже было двое - Измаил и Исхак. Забавное совпадение?!

Один сын, будучи в детстве уничижаем и избиваем до полусмерти, вырос и возвысился, используя автомат не только в целях самозащиты, но и для преодоления детских страхов и комплексов. Другой - драчун и забияка - не выдержал жестких правил игры, введенных новоявленным братишкой, и запустил в него первый подвернувшийся под руку камень. Автоматчик произвел ответную очередь. Булыжник совершил ответный пирует в воздухе. Так и повелось… Булыжник - исконное орудие пролетариата - нашел себе достойное применение на Святой Земле.

Смуглые, кучерявые, взмокшие крепыши без устали дубасят себе подобных - смуглых, кучерявых, взмокших. Вид, запах и голос крови только подстегивают. Вот она - «интифада» в действии – «булыжная война» в переводе с оригинала.

Тот, кто однажды пришел сюда «из-за реки» должен либо вновь убираться вон, либо умереть. Но дважды не умирают, тем паче - не входят в одну и ту же реку. Во второй раз воды могут уже не расступиться и волны поглотят тебя, твоих жен, матерей и младенцев.

Душно… Молодой рыжебородый ребе читает нараспев книгу Дварим: «…и пусть выведут их к вратам того города и забросают камнями, и умрут они». Толпа крепышей врывается в молельный дом и забивает раввина. Страшно…

Вспотевшая ладонь еврейского Бога заслоняет разбуженное одиночными выстрелами Солнце. Так начинается возмездие. Теперь пусть каждый запущенный в тебя камень найдет своего отправителя.

Да будет так. Закон должен быть исполнен: пускай эта Земля не достанется никому, если она не может быть твоей. Можно спалить её, осквернить, искалечить.… На то она и зовется Святой, что всякая пролитая на ней кровь - уже священна. И для проповеди - поздно и для компромиссов слишком рано,- самое время свести счеты.

Экран телевизора сонно бормочет в разбитой камнями витрине. Грозный министр с экрана напутствует воинов правопорядка:

- Бейте их. Бейте по рукам, по ногам и по телу. Ломайте им кости. Оставьте мятежникам отметины на всю жизнь.

Министр не боится суровых слов. Это только с виду он слаб, никудышен, безволен и стар.

Газеты всего мира пестрят заголовками, обличающими жестокость министра. Но министру все равно. Он повидал многое и научился не оглядываться на мнение большинства, ибо оно ошибается чаще других. У министра простецкая, точно из анекдотов, фамилия, и имя, каких четыре десятка встречается на сотню. Министра зовут Ицхак Рабин.

Во сне к Ицхаку является мать, высокая, грузная еврейка с тройным подбородком и выцветшими глазами на выкате. Мать и при жизни без причины попрекала Ицхака во всем на свете, но, и, умерев, не стала в своих упреках сдержанней и добрее.

Мать приходит во сне и говорит загадками, путаясь и повторяясь, и Ицхака это бесит.

«Знаешь, что я сказала однажды твоей начальнице Голде, нет, ты не знаешь этого, ибо ты глуп, Ицхак. Мы были хорошими подругами с Голдой».

Рабин машет руками и просит говорить по существу.

«Я сказала ей тогда, что история абсолютно ничему не учит».

Ицхак злится на мать. Ему надоедает бессвязность её откровений. Нет, она не свихнулась. Эта игра словами придумана, чтобы свести с ума его. Мать вечно гордилась собой и не скрывала презрения к сыну: « Если ты не станешь первым, я буду считать тебя последним».

Сегодня твой сын - Первый! Но и что с того, Роза! Всегда он мечтал назвать тебя вот так - просто по имени! Он, маленький, скромный Ицхак, уже дорос до тебя, Роза! Ах, да, прости, конечно же, Красная Роза!

Мать кивает сединой и улыбается: «История абсолютно ничему не учит. Помнишь, когда я руководила петроградским военным заводом.… Нет, ты не можешь этого помнить…»

Чертов завод! Чертова Россия! И что ты нашла в ней?! И почему бредила ею всю жизнь?! Вы получили Россию, метая в её правителей бомбы и булыжники! Но вам всего было мало: вернувшись на обетованную землю, первым делом вы дали почитать Маркса местным. Арабы, однажды познавшие «Капитал», сегодня вооружаются вашими же бомбами и вашими булыжниками.

«Дурень! - вспыхивает Роза. - Злобный, морщинистый дурень! Думаешь, переломав руки и ноги всем этим несчастным, ты добьешься их верности. Я советовала Голде…»

«А знаешь, что говорила Голда о твоих беднягах; - срывается Рабин. - Она говорила, что такого народа как палестинский нет и в помине, и у несуществующего народа не может быть национальных бед и притязаний. Вот так говорила Голда. Хороший араб – мертвый араб».

Но мать по-большевистки непоколебима: « Я возглавила военный завод в Петрограде, потому в России тогда были такие же глупые министры, как и ты. Они глупо полагали, что все проходит. Нет, Ицхак, ничто не проходит - все откладывается. Нам так же ломали кости. И только поэтому стало возможным, чтоб я возглавила тот завод».

Покойся с миром, Красная Роза! Дай выспаться сыну, ведь он все таки стал Первым, как ты и желала, и завтра с утра у него важное совещание.

Покойся с миром! Да будет пухом тебе земля предков! Тебе повезло больше - ты уже обрела мир. Земля твоих праотцев не обретет мира, пожалуй что, никогда.

Поутру Рабин собирается в министерство. Прошлой ночью мать упомянула об его морщинах. Рабин рассматривает в зеркало свое немолодое лицо, точно неживое, застывшее в камне или вылепленное из глины. Рабин выглядит довольным. Именно такое лицо должно быть у человека, который собирается пережить всех. 

*   *   *

Для объявления войны достаточно одной стороны, для заключения мира необходимы обе. Мирный процесс на Ближнем Востоке немногим отличается от здешней войны. Невозможно положить конец этому противостоянию и выйти из него победителем. Миротворцы - характерные «стрелочники» ближневосточного региона.

Говорят, все люди произошли от трех разновидностей первочеловека - сыновей Адама, детей Люцифера и потомков глиняных големов - пресловутых творений Демиурга, не имеющих иных целей, кроме тех, что вложил в них создатель. Оживленные с помощью заклинаний, они всего лишь механически исполняют волю творца. А так как воля Его бывает порой переменчива и туманна, то и големам приходится постоянно меняться вместе с её разнонаправленным вектором.

Министр обороны, а вскоре и премьер-министр Израиля Ицхак Рабин был идеальным представителем семейства големов. Поначалу - когда Создатель пребывал в гневе - Рабин беспощадно рубил головы кровожадной гидре-интифаде, затем - когда сердце Создателя смягчилось - Рабин затеял мировую с арабами.

На пути к достижению материнской мечты о первенстве её сына, конфликтному Рабину встречались достойные противники: генерал Эрвин Роммель, на войну с которым юный Ицхак записался добровольцем, и угандийский диктатор Иди Амин, укрывший у себя самолет с израильскими заложниками; интриган с повадками джентльмена и романтика Шимон Перес, ревновавший Рабина к дважды покоренному им креслу премьера, и американский госсекретарь Генри Киссинджер, отмечавший в Рабине недипломатическую болтливость и несдержанность.

Со всеми упомянутыми выше персонажами Рабин теоретически мог вести диалог. Террорист Ясир Арафат не вписывался в их почетную череду. За столом переговоров Арафат по-прежнему оставался бунтарем и мятежником. Но дух партизанства был чужд Рабину. Во времена британского мандата Ицхак Рабин не участвовал в борьбе с англичанами. Напротив, Рабин служил в британских частях. Мать-революционерка оставалась для сына больше дореволюционной редкостью, нежели предметом для подражания. Но Рабин подчинился торопившему его Творцу и поспешил пожать руку Арафата первым.

Неблагодарное дело – пытаться достучаться до небес. Небеса разверзнутся и поглотят любопытных соискателей истины. С годами только надежда идет на убыль, ненависть - с годами преумножается. Рабин понял это одним из последних, но иногда и последние становятся Первыми. Взаимное истребление может продлиться ещё полвека. И нет причин, делающих подобную перспективу невозможной. Кто больше хотел теперь мира – Создатель или народы, увязшие в войне? Кому по-прежнему была дорога война - Господу Богу или земным господам, для которых «мир» оставался синонимичным «слабости»? Рабин мог только догадываться.

Для бригадного генерала Ицхака Рабина, триумфатора Июльской войны, мирный процесс представлялся очередной силовой операцией. И то, что силы будут брошены против собственного народа, не смутило видавшего виды премьера.
Ради исполнения воли Создателя, Рабин предал свой народ. Как и когда-то египтянин Анвар Садат, заключивший мир с израильтянами, предал свой. Садат совершил предательство, в большей степени, на словах, Рабин - на деле. Он вернул в Палестину Ясира Арафата, насильственно изгнал еврейских поселенцев с оккупированных земель и вооружил новоиспеченные власти палестинской автономии. С точки зрения Создателя - Рабин действовал своевременно и справедливо, но избранные сыны Израилевы посчитали его поступок гнусным и отвратительным. Талмуд оговаривал подобные случаи: всякий еврей, предавший свою землю врагу - должен быть незамедлительно умерщвлен. В конце концов, Рабина действительно умертвили. Прежде чем исполнить талмудическое предписание, его соотечественники прождали несколько нелегких лет мирного процесса. Первая проба мира на Ближнем Востоке унесла жизней едва ли не больше, чем предшествующая ей война.

«Пульса денура!» - молитва на уничтожение. Она произносится при черных свечах десятью взрослыми мужчинами. Тот, против кого она направлена, не проживет сорока дней с момента её прочтения. В разгар боевой операции «мирный процесс», иудейские ультраортодоксы прочли «Пульса денура» в адрес Рабина-предателя. Премьер не прожил сорока дней… 

*   *   *

…..И распяли евреи, и распяты евреи. Черт побрал бы этих евреев! Премьер - министра Израиля Ицхака Рабина убили свои. Рабин сильно сомневался в вероятности такого исхода, но девятимиллиметровая «Беретта» еврейского фанатика Игаля Амира убедительно разрешила эти сомнения. Игаль Амир стрелял холостыми. Вероятно, на самом деле Рабина застрелили уже в автомобиле, увозившем якобы раненного израильского премьера в госпиталь.

Ицхак Рабин и Шимон Перес на дух не переносили друг друга. Соперничество и антипатия двух государственных мужей - ещё не повод для убийства, но Перес, как полагают в Израиле многие, использовал их именно в таком качестве.

Убийство Рабина было убийством по умолчанию; его сценарий предсказан - расстрелом Анвара Садата и гибелью Кеннеди. Народный гнев в сочетании с заговором спецслужб и проклятьем первосвященников обрекал Рабина на смертельное ранение в грудь с нулевого расстояния. Но Игаль Амир стрелял, находясь, как минимум, в трех метрах от премьера и целясь в его спину. Смуглый, молодой, неуравновешенный сефард, он от всей души желал привести в исполнение древнюю талмудическую традицию, но за Амира это сделали другие. Отпрыски Люцифера «завалили» зарвавшегося голема на потеху детям Адама.

Трудно быть Богом. Но и министром обороны страны, находящейся в состоянии перманентного апокалипсиса – не легче. А уж первым министром этой страны – несравнимо труднее…

У Бога, по крайней мере, было время подумать, у Рабина - не было времени на раздумья. Он бодро спустился с эстрады, пряча в нагрудный карман пиджака текст задорной песенки о неотвратимости наступающего мира; направился к ожидающему его лимузину; резко обернулся, услыхав за спиной хлопки, точно из пистонного пистолета, и, бросив взгляд в сторону галдевшей тель-авивской толпы, отчетливо разглядел свою темнолицую смерть.

Рабин ошибся: смерть ожидала его совсем в другом, более безопасном месте.
Игаль Амир выстрелил трижды. Но Создатель до последнего хранил Рабина - расторопного исполнителя Его переменчивой воли. Охранники затолкали главу государства в машину, и та стремительно рванула прочь с площади Царей Израиля. Рабин был жив. И даже смертельное ранение, полученное премьером уже в автомобиле от рук собственных же телохранителей, не убеждало его убийц в том, что старый сраженный голем более не воскреснет. Лежа на больничной койке, Рабин, по всей видимости, получил третью, решающую пулю.

Окровавленный голем застонал, нечаянно выронив табличку с заклинанием, вложенную при сотворении в его глиняную душу Создателем, - и это было последнее, что поддерживало в нем жизнь…….

	Политика 54 Общество 63 Культура 20 Экономика 15 История международных отношений 20 Речи и выступления 11 Образование 4
	Светская хроника 4 Ближний Восток 8 Япония и Россия 2 Выборы 3 Юбилей 1 Здоровье 4 Болонский процесс 1 МАГАТЭ 1 Безопасность 3 Благотворительность 3

Горячие темы:
Светская хроника | Ближний Восток | Япония и Россия | Выборы | Юбилей | Здоровье | Болонский процесс | МАГАТЭ | Безопасность | Благотворительность |