Стратегия для небольшого государства

"Коммерсантъ"

2006-11-21 09:18:02

Эра поляризации

Предсказывать будущее – неблагодарное занятие. Прогнозы Карла Маркса, писавшего о неминуемом кризисе капитализма, не сбылись. Не сбылись и предсказания другого влиятельнейшего теоретика, Томаса Мальтуса, ожидавшего в XIX веке, что неограниченный рост населения приведет к исчерпанию доступных обществу ресурсов. Сегодня, однако, на коротком историческом отрезке современные футурологи получили преимущество перед Марксом и Мальтусом: на ближайшие несколько десятилетий будущее человечества может стать более предсказуемым, что облегчает стратегическое планирование.

Данные показывают, что среднемировой уровень потребления населения за тысячу лет до нашей эры был примерно таким же, как в 1800 году. Согласно оценкам немецкого исследователя Якоба Шенхофа, сделанным еще в 1903 году, покупательная способность заработных плат в Древнем Риме была как минимум не ниже заработной платы во Франции накануне Великой французской революции. А Колин Кларк в 1940 году доказывал даже, что в Англии в начале прошлого века зарплата не сильно изменилась по сравнению с началом промышленной революции.

По-настоящему быстрый рост потребления в мире начался только после 1800 года, но шел он очень неравномерно. В XIX веке появилось несколько стран–лидеров технологического развития, и на них приходилась основная часть прироста мирового ВВП. Другие страны, вроде Китая и Индии, почти не развивались, а значит, становились все более и более отсталыми, хотя именно там находилась большая часть мирового населения. Мир вступил в стадию "поляризованного развития".

Маркс и Мальтус пытались предсказать не будущее отстающих стран, а будущее технологических лидеров, где происходил основной рост. Но технологические лидеры почти всегда непредсказуемы. Никто в XIX веке не мог с определенностью утверждать, что люди, живущие по разные стороны Атлантики, будут общаться с помощью искусственных спутников земли и перемещаться через океан на самолетах.

Догоняющее будущее

Сегодня мы находимся в иной ситуации. В результате поляризованного развития эпохи промышленной революции появилось несколько богатых и множество бедных аграрных стран. Но бедные страны получили возможность догонять лидеров на основе технологических заимствований, и большинство из них этим уже воспользовались. Выражаясь языком экономистов, с середины ХХ века на смену поляризованному развитию пришла конвергенция. С тех пор число бедных стран уменьшилось, и большинство стран мира перешли в категорию "середняков". Многие из них развиваются гораздо быстрее, чем богатые страны Европы и Америки.

Есть серьезные основания полагать, что завтрашний день этих стран во многом будет похож на сегодняшний день развитых стран, которых они догоняют. Мы по-прежнему не знаем, что случится с Люксембургом через 50 лет: это будет совершенно другое общество, которое мы никогда ранее не наблюдали. А тот путь, который прошли Китай, Индия или Ботсвана за последние пятнадцать лет, до них был пройден множеством других стран. Конечно, развитие Японии в 1960-х годах отличается от развития Китая в 1990-х, но разные траектории догоняющего развития имеют между собой много общего. На страны догоняющего развития сегодня приходится свыше 80% мирового населения, свыше половины мирового ВВП и более 2/3 его ежегодного прироста. В ближайшие 20-30 лет в относительно предсказуемом секторе развития будет находиться основная часть мировой экономики и мирового населения.

Предсказуемость эта не ограничивается только экономикой. Накопленные нами данные показывают высокую степень корреляции между экономическими показателями, с одной стороны, и показателями социального и политического развития – с другой. Каким будет мир через 30 лет? Сегодня в мире довольно много и жестких диктатур, и состоявшихся демократий. Через несколько десятилетий диктатуры могут практически исчезнуть, в мире останется довольно много "неполных" демократий, но большинство стран имеет хорошие шансы попасть в область устойчивой демократии.

В мире будут происходить значительные сдвиги в сторону политической стабильности, повышения эффективности правительств и снижения их коррумпированности. Большое число стран выйдет из зоны риска военных конфликтов, политического насилия и терроризма. Наряду с этим будут быстро сокращаться абсолютная бедность и улучшаться показатели образования, здоровья и смертности. Будущее каждой отдельной страны по-прежнему непредсказуемо – возможны любые "сбои". Однако общие тренды глобального развития сегодня можно прогнозировать более уверено, чем во времена Маркса и Мальтуса.

Стратегия для небольшого государства

С практической точки зрения это означает, что мир изменится, причем во многом в лучшую сторону. Все больше уголков мира станут доступными для инвесторов, изменятся и миграционные потоки – жители многих стран уже не будут стремиться любой ценой попасть в Европу или США.

Для России важно то, что с большой вероятностью изменится ситуация во всем южном азиатском поясе, который сейчас является очагом постоянных конфликтов – от Ближнего Востока до Индии, Пакистана, Афганистана и дальше до Юго-Восточной Азии. Вероятность войн и конфликтов здесь сократится, мы получим гораздо более стабильный и быстрорастущий регион, который станет магнитом для инвестиций. Если тренды, которые уже обозначились в развивающихся странах, будут реализованы в полной мере, то через 20 лет экономическим центром мира станет Евразия, где будет сосредоточено около 70% мирового ВВП; из них порядка 50% будет приходиться на Азию. На Европу придется лишь около 20% мировой экономики, а Северная Америка по размерам ВВП будет постепенно оттесняться на экономическую периферию, даже если она и сохранит мировое технологическое лидерство.

Но именно здесь определенности заканчиваются и появляются вопросы. Впервые за последние 200 лет центр экономической силы переместится из наиболее развитых стран мира в страны со средним уровнем развития. Мы мало что можем сказать о том, как новые азиатские центры силы будут встраиваться в мировую архитектуру и какую роль в этом процессе может сыграть Россия.

Но именно эти вопросы выдвигаются на первый план при определении долгосрочной стратегии развития нашей страны. Россия через 20-30 лет может стать крупнейшей страной Европы не только по территории и населению, но и по размеру ВВП. Но в масштабах Евразии мы будем сравнительно небольшим государством. Пример Нидерландов XVII века или Португалии XVI века показывает, что небольшой размер еще не обрекает страну на второстепенную роль в мировой политике и экономике. Однако чтобы реализовать имеющиеся шансы и извлечь выгоды из новых тенденций глобального развития, стране необходимо четкое и реалистичное представление о своих конкурентных преимуществах и долгосрочных рисках.

	Политика 3878 Общество 502 Культура 57 Экономика 1107 История международных отношений 47 Речи и выступления 4 Образование 18
	Внешняя политика России 326 Стратегические интересы 39 Экология 37 Корея 44 Ближний Восток 394 Украина 259 Экономическая интеграция 108 СНГ 352 Прибалтика 96 Европейский союз 85

Горячие темы:
Ближний Восток | Япония и Россия | Выборы | Юбилей | Здоровье | Болонский процесс | МАГАТЭ | Светская хроника | Безопасность | Благотворительность |