2006-12-27 00:02:19

«Вместе с Герцлем в Святую Землю вошел ад»

Рабби Зонненфельд

…Дуэль должна была состояться ещё поутру. Но вот уже день начал клониться к логическому закату, а темпераментный студент Теодор Герцль до сих пор не получил обещанной ему сатисфакции. Поздним вечером пришло извещение об отказе стреляться с ним. « Милостивый сударь,- писал обидчик, - сомнительно, чтобы у Вас (впрочем, как и у большинства ваших соплеменников) наличествовала честь, которую возможно было бы потерять…»

Теодор театрально скомкал письмо. Он вообще любил театральность во всём, что делал. Он мыслил себя великим драматургом и мечтал поставить самое грандиозное театральное действо за всю историю человечества. Теодор любил Вагнера, Теодор грезил своим будущим успехом: спектакль, поставленный по его книге, обязательно начнется под музыку этого великого композитора.

…Спящего Авраама разбудила обольстительная Агарь; прикорнувшего Моисея потревожил призывный глас Саваофа; св. Иосифа и пророка Мухаммеда бесцеремонно растолкал Ангел Господень. Если б все они продолжали спать, мир никогда бы не узнал пределов Божественной мудрости и человеческого мракобесия. Теплой январской ночью тысяча восемьсот девяносто пятого года площадная брань бесноватых погромщиков потревожила сон венского денди Теодора Герцля. Теодор бессвязно выругался себе под нос, велел заварить крепкий кофе и сел к столу. Дурной сон отлетал в небытие. Или, может, все это случилось с ним наяву?! Теодор зажмурился и стал вспоминать…

Вот он вошел в залу, замешкался, сел в последнем ряду и осмотрелся: впереди виднелось немало знакомых затылков. Шел суд. Фемида торжествовала над военным преступником, шпионом-евреем, что придавало процессу избыточную остроту и пикантность. Теодор разглядел обвиняемого - меланхоличного, долгоносого лейтенанта Дрейфуса; видел как одобрительно покачивались в такт судейскому молотку затылки присутствующих здесь уважаемых господ журналистов.

«Не любите Родину,- говорили древние.- Государство вам этого не простит»

Лейтенант Альфред Дрейфус любил Родину, вот только Франция не жаловала своего офицера.

Альфред Дрейфус недооценивал государство. Временами он следил за его политикой, временами - её игнорировал. Но Политика (будь она неладна!) рано или поздно должна была заинтересоваться Альфредом Дрейфусом: мол, что это вы за мной следите, и что это вы меня игнорируете? Остров Дьявола – неплохое местечко для покаянных раздумий.

Судный день приближался к концу. Мысли путались. Теодору стало трудно дышать, он спешно встал и направился к выходу, едва не сбив с ног задумчивого констебля. Теодор действительно торопился - жить ему оставалось девять лет…

День святого Валентина 1896 г. ознаменовался грандиозным скандалом в беспокойном семействе доктора Герцля. Супруг вернулся домой за полночь, толкая перед собой тележку с кипой новеньких, пахнущих типографским станком, книжек. Пятьсот экземпляров скромной брошюры, за авторством главы семейства, с трудом поместились в его кабинете. Красавица-жена возмущалась царившим здесь беспорядком и глупейшим заглавием мужниной работы: книгу с названием «Еврейское государство» будет в высшей степени непросто продать.

Но Теодор не хотел никого слушать. Жребий брошен, и нет на свете силы, способной повернуть этот день вспять. Вот уже восемнадцать веков без передышки нет вестей от Бога. Пора самим известить Его о наступлении Царства Божьего. Пришло время исполнить нелепое новогоднее пожелание: «в следующем году - в Иерусалиме!». Восемнадцать веков еврей скорбел по утраченному Сиону, пришло время возрадоваться и обрести его вновь. И пусть, чтобы поверить в это надо, по крайней мере, быть одержимым. Не беда: народ Книги столь же богат безумцами, что и гениями.

29 августа 1897 года в большом зале базельского муниципального казино под звуки увертюры из вагнеровского «Тангейзера» открылся Первый сионистский конгресс. Собравшиеся были нарочито элегантны: мужчины - в черных костюмах и белых галстуках, дамы - в вечерних платьях. Большинство делегатов конгресса не имело за душой ни гроша,- сборище оборванцев из шестнадцати стран мира Герцлю пришлось проводить за свой счет. Как только на импровизированной трибуне появился боговдохновенный красавец Теодор Герцль, зал стоя приветствовал его древним еврейским кличем «Иехи Гамалех!»- «Да здравствует Царь!».

…. Десятки лет подряд люди шарахаются от ужасающего слух слова «сионизм». Первоначально это слово пугало разве что избалованную супругу доктора Герцля. Сионизм Теодора Герцля, его предшественников и последователей заключался в следующем: один человек уговаривал другого дать деньги на то, чтобы послать в Палестину третьего. Разве не долг каждого иудея поселиться в Святой Земле?!

«Это всего на всего одна из 248 заповедей»,- говорили противники сионизма.

«Не убий» тоже одна из множества заповедей, но разве от этого мы ставим её под сомнение»,- резонно отвечали сионисты

«Божий Промысел рассеял нас за грехи по всему свету. Искусственно приближать День Искупления – значит потворствовать Сатане»,- не унимались ортодоксы.

«Наше бездействие - вот орудие Сатаны»,- стояли на своем сионисты.

«Только Мессия имеет привилегию на создание Иудейского Царства. Не бывает рукотворных чудес»- не отступали ортодоксы.

«Чудеса иногда сбываются,- ехидно замечали сионисты, - но над этим надо хорошенько поработать».

Со своей бестолковой проповедью создания еврейского государства Герцль повадился к сильным мира сего. А так как идеи его были неосуществимы, Герцлю пришлось обойти их всех. Турецкий султан и император Германии, римский папа и король Италии, Джозеф Чемберлен и Ротшильд, Плеве и Витте,- всех этих знатных и занятых особ объединяло одно: им всем доводилось подолгу выслушивать пламенный монолог импозантного пророка из Вены.

*   *   * 

Теодор Герцль был посредственным адвокатом, старомодным драматургом, обыкновенным фельетонистом и второсортным мыслителем. Идеи, которые он проповедовал в единственно удачной из всех его работ - « Еврейское государство»- были ранее уже изложены и изучены куда более глубинно в другие годы и другими авторами. Ассимилированный до мозга костей европеец, Герцль славился искрометным антисемитским юмором. «Еврейский вопрос может быть решен только полной ликвидацией евреев», - шутил он незадолго до выхода в свет своей неоригинальной программной работы. Но на стыке веков время особенно благоволит неудачникам и невеждам, и в один прекрасный день Теодор Герцль превратился в первоклассного Мессию.

Герцль твердо усвоил одно неписанное правило: богатые могут сделать тебя знаменитым, но только лишь бедняки создадут из тебя героя. Теодор был не в меру честолюбив и потому избрал для себя героическую участь. Теодор метил в вечность и, кажется, не ошибся. Знаменитость закончит дни свои на смертном одре, окруженном армией алчных домочадцев, под преходящими вспышками фотокамер. Герой же погибнет в одиночестве и бесславии, завещав скромной горстке фанатиков благую весть и вечную неразрешимость Бытия. И вечность непременно ему отплатит - бессмертием, добрым словом или названием какой-нибудь многолюдной улицы.

Благая весть Теодора Герцля заключалась в тщеславной попытке упорядочить необратимость истории, перекроить Бытие, подчинив его воле отверженного народа, и преодолеть нелегкое бремя долгоносого человека. Это был неуклюжий бред наивного националиста- романтика, но на стыке веков новичкам и мечтателям начинает везти.

Когда еврейский мир будет одержим его именем, Герцль впервые со времен детства посетит синагогу. Ортодоксы не простят ему наглого дилетантства и объявят посланником Сатаны. Европейский истэблишмент предпочтет для начала попросту проигнорировать проповедь свихнувшегося литератора. И только «остъюден»- отчаянные евреи-бедняки из Восточной Европы станут той самой горсткой фанатиков, прославляющих имя своего Героя и несущих по миру осколки его, казалось бы, бредового благого послания.

В дороге им будет помогать память о долгожданном, сокровенном слухе, дескать, явился Мессия - красивый, высокий, ученый человек из Вены, не меньше, чем доктор; явился новый Моисей, который выведет их многовекового рабства христианской терпимости. Он отведет их в Землю, где нет ни молока ни мёда, но есть что-то ИНОЕ, БЕЗЛИЧНО-НЕСКАЗАННО-БЕЗЫМЯННОЕ и оттого - СВЯТОЕ…

Фантазируя на тему создания еврейского государства, Теодор Герцль, на самом деле, не представлял, где это государство будет находиться. Палестина казалась по-прежнему недостижимой. Турецкое владычество на Ближнем Востоке не оставляло надежды. Результатом первой встречи Герцля с турецким султаном стала бриллиантовая булавка для галстука - щедрый подарок правителя Оттоманской империи. Последняя встреча с султаном Абдул-Хамидом не принесла даже этого. Герцль, по большей мере, блефовал. За ним не было поддержки влиятельных еврейских финансистов. У основанной им газеты «Мир» числилось всего несколько сотен подписчиков. Осторожный Абдул-Хамид почувствовал блеф собеседника и отпустил с пустыми руками. Герцль не отчаялся и обратился к англичанам.

По сравнению с турками, английские правительственные верхи оказались более благодарными переговорщиками. Англичане предложили Герцлю проекты нескольких территорий, где, по их мнению, евреи могли бы разжечь огонь национального очага: Кипр, Синайский полуостров, Египетская Палестина и африканская Уганда.

Детальное рассмотрение каждого из этих проектов повергло оптимиста Теодора в уныние. Кипр был и без того перенаселен греками и мусульманами. Синайский полуостров требовал количественно иной ирригации пустыни. На предложение поселиться в Египте Герцль решительно возразил: «Мы не пойдем в Египет - мы там уже были». Угандийский проект представлялся самым жизненно способным, но и он со временем был также отвергнут: причина крылась не только в резком противлении сионистов. Белые поселенцы Восточно-Африканского побережья не приветствовали перспективу еврейского соседства.

Герцля спасла самовлюбленность: его любовь к себе и своему делу была столь велика, что просто не могла не заразить окружающих. Когда все без исключения посчитали Герцля умалишенным, главный раввин Вены скептически пожал плечами: «Как знать, Теодор, быть может, Вы - избраны Богом...» Герцль снисходительно улыбнулся в ответ: разве он когда-нибудь сомневался в собственной исключительности? Теодора лишало сомнений зеркало: это происходило всякий раз, как только в нем отражалось смуглое лицо элегантного, черноглазого, красивого, точно Бог, еврея с роскошной, царственно-курчавой бородой, походившего на древнего ассирийского владыку. Впечатлительный Фрейд утверждал, будто бы видел во сне этого удивительного человека ещё задолго до их встречи.

Теодор был действительно очень красив. Теодор умел убеждать. Очаровательная модница Юлия не сумела устоять перед его величественным обаянием. Они проговорили весь вечер и всю ночь. К утру у них закончились темы для разговоров, и во избежание конфуза, Теодор предложил ей руку и сердце. Юлия тотчас согласилась. Женитьба на наследнице нефтяного магната решала многие проблемы. Теперь он мог, не утруждаясь, заниматься любимым делом - литературой. У Теодора и Юлии родилось четверо детей - два сына и две дочери.

Но вечность не прощает нарушителей её незыблемого равнодушия. Сыновья Теодора - один за другим - сведут счеты с жизнью. Старшая из дочерей умрет от передозировки героина. Младшая - погибнет в нацистском концлагере. У Теодора и пережившей его на три года Юлии никогда не будет внуков.

Незадолго до своей смерти Теодор Герцль предпринял рискованное путешествие из Вены в Санкт-Петербург. Отправляясь в Россию, Герцль не без оснований надеялся на успех этой миссии. После кишиневских погромов и гибели более пятидесяти тысяч евреев царское правительство должно пойти на уступки. У русских нет другого выхода: изо дня в день европейская пресса клеймит позором черносотенную Русь.

Герцлю предстояли две встречи: с либералом, «другом евреев» Витте и кровавым реакционером-«погромщиком» Плеве. Аудиенция у царских министров открыла Герцлю глаза на практику имперского византийства. Витте цинично предложил Герцлю смириться с бедственным положением российских остъюден. Замешанные в сутенерстве, бунтарстве и ростовщичестве, они не могут вызывать к себе жалость. Казалось, министр хотел извлечь выгоду из проблем, возникших у Плеве в связи с кишинёвскими событиями, и чаял скорое падение ненавистного соперника. Сам Плеве, напротив, был честен и откровенен: «Будь я евреем, то, возможно, тоже был бы врагом правительства». Плеве взял с Герцля слово, что еврейские социалисты не станут участвовать в грядущих волнениях, и с присущей ему прямотой подтвердил: несмотря ни на что сионизм в России будет запрещен. Спустя год Плеве погибнет от рук террористов, и еврейские погромы вспыхнут с новой, невиданной даже в годы его правления, силой.

В смерти Теодора Герцля четко прослеживается «русский след»: причиной множества его неудач и разочарований исходили от России и её подданных. Турецкий султан, к примеру, отказался говорить о передаче евреям Палестины, опасаясь недовольства русского царя и русской Церкви, не желавших отдавать иудеям православные святыни Иерусалима.

Первый сионистский Конгресс почти наполовину состоял из «русских»- евреев Польши, России, Малороссии. Но это - лишь видимая часть айсберга. На самом деле, даже германские делегаты конгресса на ту же половину являлись выходцами из Российской Империи. То были истинные фанатики: они не просто славили новоявленного мессию,- в конечном итоге, они сами же его и распяли. Едва Герцль очутился в западне - между отказом султана и контрпредложением англичан получить взамен обетованной Палестины землю африканской Уганды - «русские» депутаты восстали и попытались сместить вожака. У них ничего не вышло, - вожак предпочел уйти сам. Вскоре после неудавшегося переворота, Теодор Герцль предпочел скоропостижно скончаться в возрасте 44 лет. Его здоровье подорвали распри с русскими сионистами и вести из царской России об очередных еврейских погромах.

*  *   * 

……За месяц до смерти Теодор Герцль принял решение еще раз побывать в Палестине.

- Вы поедете со мной, Вальтер?- поинтересовался он у одного из своих учеников.

- Шутите, доктор?!- смутился молодой человек.- Отец запретил мне общаться с Вами. Он говорит: если отправишься вслед за доктором Герцлем, огненная геенна поглотит тебя.

Герцль нахмурил густые брови:

- Ваш отец прав отчасти. Во время моей последней поездки в Святую землю, я побывал в аду и ознакомился с его достопримечательностями. Жалкое зрелище, скажу я вам. Поверьте: если последуете за мной в Палестину, я устрою вам встречу с этим местом и, уверяю, вы вернетесь оттуда к папеньке живым и здоровым. По рукам?

- Хотите сказать: геенна существует?- оторопел юноша.

- Совершенно верно, мой мальчик! - улыбнулся Герцль.- Геенна огненная: место на окраине Иерусалима, древняя свалка неподалеку от Навозных ворот. Когда-то, давным-давно, тут сжигали городской мусор. Теперь не делают даже этого. Оттого здесь всегда такая жуткая вонь!

- Потрясающе, доктор! Но отец говорит....

- Забудьте, Вальтер, - перебил ученика Теодор.- Обо мне всякое сквернословят. Недавно я слышал: «вместе с Теодором Герцлем в Святую землю вошел ад». Чушь! полная ерунда! Как видите, он находился там испокон веков! Впрочем, и это не важно: если в аду как следует прибрать, рано или поздно он неизбежно станет пристанищем праведников…

	Политика 54 Общество 63 Культура 20 Экономика 15 История международных отношений 20 Речи и выступления 11 Образование 4
	Светская хроника 4 Ближний Восток 8 Япония и Россия 2 Выборы 3 Юбилей 1 Здоровье 4 Болонский процесс 1 МАГАТЭ 1 Безопасность 3 Благотворительность 3

Горячие темы:
Светская хроника | Ближний Восток | Япония и Россия | Выборы | Юбилей | Здоровье | Болонский процесс | МАГАТЭ | Безопасность | Благотворительность |