2005-05-30 14:57:22

К  планированию терактов против американских посольств в Восточной Африке    боевики “Эль-Каэды” приступили за 5 лет до их осуществления, то есть в 1993 году, когда Осама бин-Ладен ещё находился в Судане и уделял большую часть времени восстановлению    структур своей организации. 

Восточная Африка не случайно была выбрана бин-Ладеном и его окружением  в качестве плацдарма для проведения террористических атак на американские объекты. «Чёрный континент» традиционно считался наиболее подходящим местом для деятельности террористов, в связи со слабым уровнем подготовки местных спецслужб. Как известно, охрана зарубежных объектов на 90 процентов зависит от работы местных правоохранительных органов и спецслужб.  Западные объекты охранялись крайне плохо и, следовательно, представляли для террористов легко достижимую цель. В то же время, прозрачность границ позволяла террористам свободно перемещаться по всей Африке. Им практически не составляло труда проникнуть в любую страну и так же быстро покинуть её после совершения теракта.    

К тому же Кения и Танзания весьма удачно вписывались в  долговременную террористическую  стратегию бин-Ладена и его окружения. В первые же годы своего приезда в Судан “Эль-Каэда” и союзные ей исламистские организации решили расширить поле своей деятельности, устремившись через Сомали вглубь  африканского рога.

Одной  из первых стран, в которую проникли эмиссары бин-Ладена, стала Кения. Отсталая африканская страна, с погрязшим в коррупции правительством, недействующими законами и нищим населением, большую часть которого составляли мусульмане, делало Кению очередным удобным местом  для создания долго действующей законспирированной террористической сети. К тому же в столице страны, Найроби, где прямо в   посольстве США размещалась крупная станция прослушивания ЦРУ и кенийском порту Момбасе, старейшем на восточноафриканском побережье, проживало большое число американских граждан, представлявших “повышенный интерес” для боевиков бин-Ладена.

Таким образом, оглядываясь назад, можно заключить, что подготовка терактов в Кении и Танзании проходила в три этапа:

·        В 1992 - 1993 году в Восточную Африку прибыли тайные представители бин-Ладена, которые должны были собрать максимум информации о странах, в которых планировалось создать подпольные ячейки “Эль-Каэды”.

·        С 1994 по 1997 год в восточноафриканские страны начинают проникать “спящие агенты”, перед которыми поставлена основная задача – “натурализация”. Они должны были, по возможности, жениться на местных женщинах и создать в этих странах прочные семьи, с тем, чтобы впоследствии получить гражданство. Затем открыть фирмы, которые станут прикрытием для деятельности агентов “Эль-Каэды”.

·        В мае-июне 1998 года в Кению и Танзанию прибыли группы боевиков “Эль-Каэды”, непосредственно организовавшие, подготовившие и исполнившие теракты против американских посольств в этих странах. 

В конце 1992 года в район Кении и Танзании   по личному указанию бин-Ладена, под именем аль-Башири тайно прибыл высокопоставленный командир “Эль-Каэды” Али аль-Рашиди (Ali al-Rashidi).  Ветеран войны в Афганистане, правая рука Аймана аль-Завахири, Али аль-Рашиди являлся одним из   учредителей “Эль-Каэды”. Входил в совещательный совет,  так называемую  “Меджлис Шура”, и возглавлял “Военный Комитет”. По некоторым данным, Али аль-Рашиди занимал третье место в террористической иерархии “Эль-Каэды”. Уже тот факт, что бин-Ладен направил в Кению столь высокопоставленного функционера своей организации, свидетельствует о том, сколь огромное значение придавал он восточноафриканскому региону. После отъезда Али аль-Рашиди в “длительную командировку” его место на посту военного руководителя “Эль-Каэды” временно занял Мохаммед Атеф[1].

Али аль-Рашиди стал посещать кенийские и танзанийские мечети, таким образом, уже в первые же месяцы своего пребывания в Восточной Африке ему удалось установить связи с местными исламистами.  Благодаря этому, он создал на территории Кении оперативный штаб “Эль-Каэды”, который являлся координационным центром деятельности исламистов в Восточной Африке. Именно Али аль-Рашиди и Мухаммед Атеф лично руководили разгромом сил специального назначения армии США в Сомали в октябре 1993 года.

Вторая, не менее важная задача, поставленная перед Али аль-Рашиди, состояла в том, чтобы попытаться внедриться в полулегальный алмазный бизнес, контролируемый африканскими полубандитскими военизированными группировками Конго, Замбии, Танзании, Мозамбика и других африканских стран юго-восточного побережья. Сверхдоходы нелегального алмазного рынка могли значительно пополнить кассу “Эль-Каэды”, став одним из главных источников финансирования деятельности африканских исламистов. Однако основная цель прибытия в Кению Али аль-Рашиди заключалась в приёме,  контроле и координации деятельности “спящих агентов” “Эль-Каэды”.

Говоря о терактах совершённых “Эль-Каэдой” против посольств США в Восточной Африке, следует отметить, что они явились ярким примером деятельности “спящих агентов”. На протяжении пяти лет они вели тихую, незаметную  жизнь в местных афро-мусульманских общинах. Не привлекая к себе внимание соседей, они  планомерно, крупица за крупицей, собирали информацию о потенциальных американских, израильских и других западных объектах на территории восточноафриканских стран, подготавливая почву для приезда непосредственных исполнителей терактов.

Одним из первых “спящих агентов” “Эль-Каэды” стал иорданец палестинского происхождения по имени Мохаммед Садик Оде (Mohammed Sadik Odeh). До прибытия в Кению, Мохаммед Оде обучал боевиков “Эль-Каэды” и союзных ей исламистских террористических организаций, диверсионно-подрывному делу. Непосредственно Оде готовил сомалийских боевиков генерала Айдида, обучая их  обращению с взрывчатыми веществами, перед тем, как они присоединились к боевикам “Эль-Каэды” в октябре  1993 года, во время трагической засады, в которую попали бойцы американских сил специального назначения в Могадишо. 

Мохаммед Садик Оде был направлен в Кению в 1994 году. Прибыв в страну, он обосновался в Момбасе, портовом городе на берегу Индийского океана. Женился на африканской девушке из местной мусульманской общины и, купив на деньги “Эль-Каэды” траулер, основал своё рыболовное дело. Всё, что от него требовалось, это тихо, мирно жить, в ожидании дальнейших указаний, время от времени, выполняя те или иные поручения.  Доходы от рыболовного бизнеса позволяли финансировать деятельность местной ячейки “Эль-Каэды”, не завися от денежных переводов “братства”.  Кроме того, рыболовное предприятие служило прекрасным прикрытием его нелегальной деятельности. Он мог свободно, не привлекая к себе внимания и не вызывая подозрения властей, курсировать на своём рыболовном траулере вдоль всего восточноафриканского побережья. Именно морским путём, через рыболовные суда Мохаммеда Оде, в Кению из Танзании были доставлены детонаторы и взрывчатые вещества, использованные террористами во время теракта в посольстве США в Найроби.  Даже жена Оде не подозревала о второй, скрытой стороне его жизни, поскольку постоянные отлучки из дома, порой довольно длительные, не требовали объяснения.

В том же, 1994 году, в Кению был направлен другой эмиссар “Эль-Каэды”, некто Вади аль-Хадж (Wadih al-Hage), лицо так же весьма приближённое к бин-Ладену. В середине 80-х годов молодой ливанский студент, Вади аль-Хадж, отправился в Луизиану, для изучения архитектуры и городского планирования в Университете. Там, познакомившись с Эйприл Рей, урождённой американкой перешедшей в ислам, он женился и получил американское гражданство.  Спустя несколько лет после свадьбы, молодые супруги отправились вначале в Афганистан, а затем, вслед за бин-Ладеном и остальными членами “Эль-Каэды” они перебрались в Хартум. Хорошее образование, знание иностранных языков и, что самое главное, американский паспорт, позволявший его владельцу беспрепятственно переезжать из страны в страну, значительно повышали статус Вади аль-Хаджа в организации. После предательства Джамаля аль-Фаделя, занимавшего пост казначея организации в Хартуме,  Вади аль-Хадж был назначен на его место, фактически став исполнять обязанности личного секретаря Осамы бин-Ладена.

Итак, в 1994 году Вади аль-Хадж вместе со своей американской женой и семью детьми объявился в столице Кении, Найроби. С целью получения целого ряда фальшивых документов, он основал исламский благотворительный фонд под благородно звучащим названием “Помощь народам Африки”. Он так же не без помощи Али аль-Рашиди инвестировал в танзанийскую алмазодобывающую промышленность крупные суммы денег. Совместно с личным представителем бин-Ладена в Лондоне, Халедом аль-Фаувазом,  который так же являлся его европейским пресс-атташе,  Вади аль-Хадж основал компанию под названием “Асма”, специализировавшуюся на обработке и экспорте кожи. Все эти фирмы-прикрытия, так же как и исламский благотворительный фонд, были необходимы для ведения денежных операций в регионе, а так же для снабжения местных ячеек “Эль-Каэды”.

Весной 1996 года “Эль-Каэде” случайно, а, быть может и намеренно, был нанесён тяжкий урон. Али аль-Рашиди, руководитель организации в Восточной Африке,   утонул в озере Виктория. До сегодняшнего дня нет достоверных фактов, позволяющих приоткрыть  завесу над причинами смерти аль-Рашиди. Выдвигалось несколько версий, от самых будничных до самых невообразимых и “экзотических”. Одни утверждают, что причиной смерти Али аль-Рашиди явилась   обычная авария, которая произошла на пароме. Другие настаивают на том, что виной гибели аль-Рашиди стали “алмазные разборки”. По всей видимости, он влез слишком далеко и стал мешать одному из “африканских алмазных баронов”. Во время переправы, его просто-напросто столкнули в воду, кишащую огромными африканскими аллигаторами. Выдвигалась также довольно правдоподобная  версия о том, что за смертью эмиссара бин-Ладена стоят могущественные спецслужбы. После того, как одной из иностранных разведок, активно  действовавшей в регионе, стало известно, кто именно скрывался под именем “аль-Башири”, его ликвидировали, чтобы на некоторое время дезорганизовать деятельность “Эль-Каэды”.

Так или иначе, но смерть Али аль-Рашиди нисколько не нарушила планы бин-Ладена. Вскоре ему нашли достойную замену. Спустя несколько недель после загадочной гибели аль-Рашиди, в Найроби прибыл 24-летний житель соседних Коморских островов, Фазул Абдулла Мохаммед (Fazul Abdullah Mohamed). Он родился и вырос в городе Морони, столице Коморских островов. Получил прекрасное образование. В дополнение к английскому, французскому и арабскому языкам он так же свободно владел несколькими африканскими наречиями. В 1991 году, приехав, как и многие африканские исламисты, в Хартум, он познакомился с Осамой бин-Ладеном. “Шейх моджахедов” сразу выделил его исключительные данные, ценное приобретение для любой террористической организации, и направил его в Афганистан на одну из учебных баз “Эль-Каэды”. Там, в дополнение к стандартной боевой подготовке, он прошёл так называемые офицерские курсы, включавшие в свою учебную программу основы агентурной деятельности. После окончания курса обучения, Фазул Абдулла Мохаммед выполнял различные задания, в основном в восточноафриканском регионе. Принимал участие в нападении на американских военнослужащих в Могадишо в октябре 1993 года.  В 1996 году он получил очередное повышение и  возглавил кенийское отделение “Эль-Каэды”, сменив на этом посту, утонувшего при загадочных обстоятельствах Али аль-Рашиди.

Не менее интересным “персонажем” будущей драмы, развернувшейся в Восточной Африке, был, ещё один тайный эмиссар бин-Ладена, бывший сержант армии США египетского происхождения, Али Абдельсеуд Мохаммед (Ali Abdelseoud Mohammed).  После окончания службы в одном из спецподразделений сухопутных частей армии США, Али Мухаммед выехал в Пакистан, чтобы присоединиться к джихаду против русских в Афганистане. Там, в горах Афганистана, он близко сошёлся с Айманом аль-Завахири, который и представил его Осаме бин-Ладену. После окончания войны в Афганистане, он   не вернулся в Соединённые Штаты, а остался в рядах “Эль-Каэды”. Став одним из наиболее доверенных людей бин-Ладена, он контролировал переправку “арабских афганцев” в Судан. Однако его главная обязанность заключалась в обучении исламистских боевиков, проходивших диверсионно-террористическую подготовку на базах “Эль-Каэды”, специальной технике ведения войны, главным образом, технике наблюдения за потенциальным объектом нападения.  Имея за плечами богатый опыт прохождения службы в частях специального назначения армии США, бывший сержант Али Абдельсеуд Мохаммед разработал систему личной безопасности Осамы бин-Ладена, против возможных покушений со стороны западных спецподразделений. 

Али Мохаммед неоднократно посетил Найроби, проведя тщательную разведку потенциальных объектов для нападения, включавшие кроме американского посольства, так же посольство Франции и Французский культурный центр в Найроби. Вернувшись в Хартум, Али Мохаммед предоставил “Военному Комитету”  подробный отчёт, составивший толстый том документов, включавший в себя схемы и фотографии посольств, включая пометки, где именно необходимо разместить грузовик с взрывчаткой, чтобы привести к наибольшим жертвам и разрушениям.

Внимательно изучив разведывательные данные, собранные Али Мохаммедом, Осама бин-Ладен лично разработал генеральную линию будущего нападения на американские посольства, утвердив цели и сроки. Удар было решено нанести по посольствам США в Найроби и Дар-эс-Саламе 7 августа 1998 года. Для Осамы бин-Ладена эта дата имела огромное символическое значение – восьмая годовщина американского присутствия в Саудовской Аравии. Дальнейшая разработка операции была поручена Мохаммеду Атефу и, главному вербовщику организации,  палестинцу Абу Зубейде.

Террористическую структуру “Эль-Каэды”, созданную в середине 90-х годов специально для проведения атак на посольства США, можно попытаться представить, как   мощный пласт, состоявший из трёх слоёв:

·        В первую очередь это “спящие агенты”, своего рода резидентура “Эль-Каэды”.

·        Непосредственные исполнители терактов, прибывшие в Восточную Африку из Пакистана и других стран Ближнего Востока,  накануне “чёрной пятницы”, дня атаки на посольства США в Кении и Танзании.

·        Местные жители из кенийской и танзанийской мусульманских общин.

Последние хоть и входили формально в организацию, тем не менее, находились на самой низшей социальной ступени “Эль-Каэды”.  Многие из них принимали самое активное участие в подготовке терактов, однако не обладали видением общей картины происходящего.

Примерно за год до терактов в Восточной Африке “начальник отдела кадров” бин-Ладена, Абу Зубейда, приступил к выполнению самой сложной части подготовки операции, подбору непосредственных исполнителей. Несколько групп боевиков должны были действовать автономно на территории Кении и Танзании, до последнего момента не подозревая об истинных масштабах операции. Чтобы свести к минимуму риск провала, боевиков было решено доставить в Восточную Африку максимум за пару месяцев до осуществления терактов. Взрывчатка, детонаторы и изготовление автомобильных бомб следовало осуществить накануне теракта. Подбор людей, как и сама операция, было делом весьма непростым. Перевозка, сбор и одновременная детонация двух мощных бомб требовали исключительной подготовки.

В общей сложности в две группы, которые должны были взорвать американское посольство в Найроби и Дар-эс-Саламе, было отобрано более десяти человек,  из числа    кенийцев, танзанийцев, пакистанцев и египтян, большинство  из которых имело за плечами боевой опыт в рядах Талибана. Каждый из них по отдельности был переправлен  на специальные учебные базы “Эль-Каэды”, где они оттачивали последние штрихи будущей операции. Для нескольких боевиков это должна была стать последняя террористическая операция в их жизни, поскольку в Восточную Африку они отправлялись в качестве “шахидов”.

Одним из таких “шахидов”, которому предстояло вылететь в Восточную Африку, имея на руках билет в один конец, был 21-летний гражданин Саудовской Аравии, молодой человек по имени Мохаммед Рашид Дауд аль-Оухали (Mohammed Rashid Daoud al-Owhali). Свою террористическую карьеру он начал в 1992 году, пройдя полный курс обучения на специальной афганской базе  “Эль-Каэды” в Халдане. Затем сражался в рядах Талибана, приняв участие в боях за Кабул в сентябре 1993 года. Чуть позже, как один из отличившихся, он был представлен Осаме бин-Ладену. Тогда же аль-Оухали выразил желание стать “шахидом”. “Шейх моджахедов” весьма благосклонно отнёсся к “религиозному патриотизму” аль-Оухали и посоветовал ему смиренно ожидать, когда наступит его час.

Когда Абу Зубейда стал формировать группы боевиков, для осуществления терактов против посольств США в Кении и Танзании, аль-Оухали одним из первых попал в поле зрения главного вербовщика “Эль-Каэды”. Когда аль-Оухали пригласили к Абу Зубейде, он уже знал, что ему уготована “миссия мученика”. Он был переправлен на секретную базу “Эль-Каэды” расположенную в горах Афганистана недалеко от Кабула, где под руководством опытных инструкторов и мусульманских психологов он стал готовить себя к участи “шахида”, в любой момент, ожидая приказа бин-Ладена. Его жизнь для него же самого потеряла какую-либо ценность, и весь её смысл сводился, лишь к последнему путешествию на далёкий африканский континент, который “откроет для него врата мусульманского рая”.

Восточная Африка и, в первую очередь Кения, начиная с 70-х годов,  напоминала собой настоящее шпионское гнездо. В Найроби и Момбасе довольно активно работала резидентура ЦРУ, КГБ, израильского “Моссада” и британской “Ми-6”. Столь повышенный интерес ведущих разведывательных служб мира к этой восточноафриканской стране был связан, прежде всего, с её крайне выгодным геополитическим расположением. Кения была своего рода “въездными вратами Африки”.  Именно по этой причине ЦРУ, так же как и британская “Ми-6” не могли не видеть, что Восточная Африка превратилась в зону деятельности “Эль-Каэды”. К 1997 году всё больше сигналов поступало, что “Эль-Каэда” задумала в этом районе что-то из ряда вон выходящее. Столь же невероятным является тот факт, что ни один из подозреваемых в причастности к террористической сети бин-Ладена не был задержан и, хотя бы взят под пристальное наблюдение, несмотря на то, что, начиная с 1995 года, ЦРУ целенаправленно отслеживало деятельность “Эль-Каэды”. 

В ноябре 1997 года, примерно за год до трагических событий лета 1998 года, в американское посольство в Найроби пришёл некий египтянин, который признался в том, что ранее неизвестная исламистская группировка поручила ему загнать в подземный гараж здания грузовик, в кузове которого будет находиться около тонны взрывчатки. В доказательство своих слов, Мустафа Ахмед, так звали египтянина, предъявил сотрудникам  американской службы безопасности  несколько фотографий посольства. На основании признания неудавшегося “шахида” и подробном отчёте, подготовленным сотрудниками ЦРУ, посол США в Кении Пруденс Бушнелл (Prudence Bushnell), уже весной 1998 года написала в Вашингтон письмо, в котором она выразила свои опасения по поводу безопасности посольства. Тем не менее, её призыв не был услышан. Возможно, причина игнорирования опасности нападения на посольство заключалась в том, что в своём докладе сотрудники ЦРУ так и не смогли связать Мустафу Ахмеда с какой-либо действующей террористической организацией, представляющей угрозу Соединённым Штатам. Не стоит забывать, что посольства США практически во всех частях света представляют собой потенциальных объект террористического нападения и подобные предупреждения о готовящейся диверсии не являются чем-то из ряда вон выходящим, если нет конкретного подтверждения из агентурных источников.[2]

Вместе с тем, нелепый случай чуть было не сорвал  планы бин-Ладена. 21 августа 1997 года кенийские полицейские по какой-то бытовой причине, совершенно не связанной с деятельностью исламистов,  заглянули в дом Вади аль-Хаджа в Найроби. На его рабочем столе кенийские полицейские обнаружили массу каких-то финансовых отчётов и непонятные схемы, на которых были проставлены отметки “US”. Поскольку в ФБР Вади аль-Хадж был уже хорошо известен своими связями с исламистами и Осамой бин-Ладеном, на место срочно прибыли сотрудники ФБР. Самого Вади аль-Хаджа застать не удалось, поскольку во время обыска в его доме он находился далеко за пределами Кении, вылетев по каким-то делам “Эль-Каэды” в Афганистан.  Ни жена аль-Хаджа, ни его американская тёща, гостящая у дочери в Найроби, так и не смогли дать следователям кенийской полиции и оперативникам ФБР вразумительный ответ о причине его нахождения в Афганистане, который к 1997 году фактически официально был объявлен “гнездом международного терроризма”.  Сотрудники ФБР удалились, унеся с собой огромное количество документов и, что самое главное, его личный портативный компьютер. С “жёсткого диска” был снят оттиск, который тут же был передан на изучение специалистам-компьютерщикам из ФБР.   К сожалению, ни в бумагах аль-Хаджа, ни в его компьютере не было обнаружено ни единого намёка на готовящиеся теракты.

В мае 1998 года подготовка к нападению на американские посольства в Кении и Танзании вошла в свою завершающую фазу. В мае-июне 1998 года в Восточную Африку стали просачиваться группы боевиков “Эль-Каэды”, которых должны были принять и разместить “спящие агенты”.

Предтечей трагедии стало выступление Осамы бин-Ладена, переданное британским телеканалом ABC, за два месяца до терактов, в котором руководитель “Эль-Каэды” открыто заявил о том, что в скором времени мир содрогнётся от страшного удара, который испытают на себе американцы. Заявление бин-Ладена стало своего рода отправной точкой восточноафриканской трагедии, вошедшей в историю как “чёрная пятница”.

В Кении Фазул Абдулла Мохаммед, с 1996 года руководивший местным отделением  “Эль-Каэды”, арендовал большую, обнесённую огромным бетонным забором трёхэтажную виллу на окраине Найроби, по адресу Рунду-Эстэйт 43. У местного кенийского птицефермера агенты “Эль-Каэды” купили большой грузовик “Тойота”, который затем был загнан во двор по адресу Рунду-Эстэйт 43. Специально прибывший из Афганистана эксперт-взрывник, египтянин по кличке “Абдель Рахман”, в течении двух дней собрал мощную автомобильную бомбу, которая предназначалась для посольства США в Найроби.

Учитывая тот факт, что послом США в Кении была женщина, террористы серьёзно рассчитывали, что её смерть придаст ещё больший общественный резонанс.

Взрывчатка, взрыватели и другие компоненты, использованные при сборе “адской машины” были доставлены морским путём из Танзании на рыболовных шхунах Мохаммеда Садика Оде, ещё в 1994 году обосновавшегося в рыбацкой деревне недалеко от Момбасы.

В это же время в Танзании член “Эль-Каэды”, местный житель по имени Хальфан Хамис Мохаммед, арендовал дом, в котором должны были собрать вторую бомбу, предназначавшуюся посольству США в Дар-эс-Саламе. На автостоянке подержанных автомобилей был приобретён старый авторефрижератор фирмы “Ниссан”. По указанию “Абдель Рахмана” Хальфан Хамис Мохаммед заранее растолок 500 упаковок TNT и расфасовал их по небольшим деревянным коробкам.  

Отличительной особенностью обеих бомб было то, что в их производстве, помимо TNT,  использовался  нитрат алюминия. Ящики с TNT были тщательно уложены и подключены к цилиндрам с оксиацетиленом для усиления взрыва. К ним подсоединили несколько десятков детонаторов, работающих от аккумулятора машины. Впервые бомбы такого типа были использованы террористами Ближнего Востока.

Помимо уже существовавших фирм-прикрытий, для материального обеспечения терактов в Кении и Танзании были привлечены финансовые переводы, полученные через отделение саудовского банка в Дар-эс-Саламе, а так же финансовые средства, поступившие из исламских благотворительных организаций, расположенных в Найроби.  По большому счёту, финансирование терактов в Кении и Танзании было не самой сложной частью операции. Основанные, ещё в 1993 – 1994 годах фирмы-прикрытия могли совершенно открыто приобрести на своё счёт всё необходимое, поведя процедуру покупки, как обычную коммерческую сделку, не привлекая внимание спецслужб. Что же касается взрывчатки, то она в некоторых районах Восточной Африки намного дешевле, чем рассыпной сахар и купить её можно было практически на любом рынке Сомали. Агенты бин-Ладена намеренно избегали приобретать боеприпасы у африканских военизированных группировок, небеспочвенно опасаясь внедрённых агентов.

31 июля 1998 года Мохаммед Рашид Дауд аль-Оухали вылетел из пакистанского города Лахор в столицу Кении, Найроби. Перед тем как покинуть Афганистан, он сделал видеозапись, на которой он с улыбкой на лице приветствовал свою грядущую “мученическую смерть” и брал на себя ответственность за взрыв американского посольства в Найроби от имени ранее неизвестной террористической группировки “Армия освобождения исламских святынь”. Абу Зубейда сообщил ему суть его “мученической миссии”. Он и ещё один саудовский “шахид” по имени “Аззам”, с которым ему предстояло встретиться в Найроби за несколько дней до теракта, вместе должны были подогнать грузовик, набитый взрывчаткой, в подземный гараж американского посольства и взорвать себя вместе с грузовиком. 

Примерно в это же время в Кению и Танзанию прибыли и другие террористы-смертники. Как и аль-Оухали, их содержали отдельно от остальных участников операции, в окружении специалистов “Эль-Каэды”, отвечавших за психическое и психологическое состояние будущих “шахидов”. Как правило, террористов-смертников за несколько дней до теракта, содержат в полной изоляции от внешнего мира. Они не имеют контактов с другими террористами-смертниками, не видят взрывного устройства или “адской машины”, и уделяют практически всё отведенное им время на молитвы и “религиозно-патриотические” беседы со специалистами. Одним словом, подвергаются промыванию мозгов.

Руководство операцией в Найроби было возложено на Фазула Абдуллу Мохаммеда, главу кенийского отделения “Эль-Каэды”. 2 августа 1998 года другой член организации Мохаммед Садик Оде приехал из Момбасы и снял небольшой номер в отеле кенийской столицы “Хиллтоп”. По большому счёту, этот отель скорее напоминал грязную ночлежку, облюбованную местными проститутками и наркоманами. С этого времени номер отеля “Хиллтоп” стал оперативным штабом проведения операции в Найроби.

За несколько дней до “чёрной пятницы” в отеле собрались “спящие агенты” “Эль-Каэды” Мохаммед Садик Оде и Фазул Абдулла Мохаммед и террористы-смертники -“Аззам” и Мохаммед Рашид Дауд аль-Оухали, для того, чтобы провести последнюю рекогносцировку посольства США. Согласно разработанному плану, 7 августа 1998 года аль-Оухали и “Аззам” должны были сесть в кабину грузовика “Тойота”, скрытого  на окраине Найроби на Рунду-Эстэйт 43  за высоким бетонным забором и выехать в направлении посольства США. Сопровождать грузовик, начинённый 750 кг TNT, решил лично Фазул Абдулла Мохаммед. Он должен был ехать на легковом автомобиле, указывая путь грузовику, поскольку “Аззам”, сидевший за рулём “адской машины”, совершенно не ориентировался в городском движении. Второму террористу-смертнику, аль-Оухали, отводилась роль “охранника”. Он сидел рядом с водителем грузовика, имея при себе шумовую гранату и пистолет. В случае непредвиденных обстоятельств, которые могли возникнуть при въезде в посольство, Мохаммед Рашид Дауд аль-Оухали должен был покинуть кабину грузовика и вступить в перестрелку, тем временем второй “шахид” сделал бы всё, чтобы прорваться на огороженную территорию. Фазул Абдулла Мохаммед намеренно вручил аль-Оухали шумовую, а не боевую гранату, чтобы грузовик не сдетонировал раньше времени.

Теракты в Кении и Танзании должны были пройти одновременно в районе, между 10:30 и 11:00. По разумению бин-Ладена, большинство правоверных мусульман в это время должны были находиться  в мечетях и не пострадали бы от взрывов.

За несколько дней до терактов, все участники подготовки, кроме непосредственных исполнителей и руководителей, покинули Восточную Африку.  Они уничтожили за собой всё, что в последствии могло бы стать неопровержимыми уликами их причастности к взрывам или вывести на организацию.

Ранним утром 7 августа 1998 года в Лондон к пресс-атташе Осамы бин-Ладена, Халеду аль-Фаувазу было направлено тайное распоряжение.  Сразу после того, как станет известно о взрывах в посольствах США на территории Кении и Танзании, придать огласке заявление об ответственности за взрывы от имени “Армии освобождения исламских святынь”.

Чуть позже, примерно в 09:00 по кенийскому местному времени, Агентство Национальной Безопасности США (АНБ) смогло перехватить отрывок телефонного разговора бин-Ладена по спутниковой связи с одним из своих боевиков: “…а теперь мы взрываем американское посольство…”. К сожалению,  участь сотен жертв терактов уже была предрешена. Оставалось слишком мало времени, для того, чтобы попытаться хоть что-то предпринять.

В пятницу 7 августа 1998 года, примерно в 09:45,  “Тойота”, в кузове которой находилось 750 кг тротила и нитрата алюминия, выехала за пределы виллы на Рунду-Эстэйт 43. В кабине грузовика Мохаммед Рашид Дауд аль-Оухали и его компаньон “Аззам”, чтобы поддержать свой дух, распевали религиозные тексты из Корана.    Рука “Азама” находилась недалеко от предохранителя с переключателем, который должен был замкнуть электрическую сеть и привести в действие адское взрывное устройство огромной разрушительной силы. Мохаммед Рашид Дауд аль-Оухали сжимал во вспотевшей ладони светозвуковую гранату, которую он рассчитывал метнуть в африканского охранника, дежурившего на въезде в американское посольство.

Тем временем, большинство старших чинов “Эль-Каэды” успели покинуть Восточную Африку. Мохаммед Садик Оде, бросил свой “рыболовный бизнес” и спокойно летел в пассажирском авиалайнере в направлении Пакистана, имея при себе фальшивый йеменский паспорт.  Задолго до терактов он позаботился  о том, чтобы приобрести себе билет первого класса  на ранний утренний авиарейс № 746 “Пакистанских международных авиалиний” следовавший из Найроби  в Карачи. Его почти четырёхлетняя “командировка” подошла к концу.

Посол США в Кении Пруденс Бушнелл, как раз вышла из посольства и  поднялась в соседнее 25-этажное административное  здание, чтобы встретиться с одним из кенийских министров. Именно эта встреча в то страшное утро спасла ей жизнь.

Грузовик “Тойота” выехал на площадь перед посольством США в Найроби,  перегруженную машинами и пешеходами. На часах было 10:40 – самый “час пик”. Машины еле продвигались, застряв в пробке на пересечении двух главных транспортных артерий Найроби. Недалеко от перекрёстка находился железнодорожный вокзал, на который как раз в это  время пришёл очередной поезд. Сотни рабочих и служащих, каждый день прибывавших на работу в столицу, спешили выйти из железнодорожного вокзала, создавая живую толкучку на и без того  запруженной площади.

Когда грузовик “Тойота” попытался проехать на территорию посольства США, ему преградил дорогу африканский охранник, который имел чёткие указания от американского офицера безопасности не впускать ни одной машины, не имеющей специального разрешения. После непродолжительного спора, аль-Оухали выскочил из кабины грузовика и метнул в охранника светозвуковую шоковую гранату. Поскольку у африканского охранника не было при себе оружия, он поспешил ретироваться, так и не подняв, преграждавший проезд шлагбаум. Мохаммед Рашид Дауд аль-Оухали сделал несколько выстрелов из пистолета в убегавшего охранника и, неожиданно решил изменить свои “мученические намерения”. Он оставил “Аззама” и бросился бежать в противоположную от посольства сторону, по направлению к площади.

Спустя несколько секунд раздался взрыв ужасной силы. “Аззам” замкнул электрическую сеть и привёл в действие адское взрывное устройство прямо на  пересечении самых загруженных дорог Найроби. Бомба, содержащая 750 кг тротила и нитрата алюминия, разорвавшаяся в десяти метрах от стены здания посольства, причинила посольскому комплексу непоправимый ущерб.  Она была настолько мощной, что взрывной волной сорвало даже массивные бронированные двери. От соседних зданий, в которых размещался секретарский колледж и банк, практически ничего не осталось. Когда рассеялся дым, на   месте здания банка виднелась лишь большая дымящаяся груда битого кирпича. Пятиэтажный секретарский колледж рухнув, сложился  в несколько слоёв бетона, заживо похоронив под собой несколько десятков человек. 

Во время взрыва погибло 213 человек, среди которых было 12 американцев. Более 4 500 человек получили крайне тяжёлые ранения. Как выяснилось позже, в больнице примерно полторы сотни раненым пришлось удалить глаза. Основная масса раненых и погибших оказались местными жителями-мусульманами.

Спустя 9 минут после взрыва в Найроби пришло страшное сообщение из Танзании. Огромный авторефрижератор, начинённый несколькими сотнями тротила, взорвался на подъезде к американскому посольству в Дар-эс-Саламе. В результате теракта в Танзании погибло 11 человек и 85, получили ранения. Никто из американских граждан, работающих в посольстве,  не пострадал.  Все погибшие и раненые оказались местными танзанийскими жителями. Жертв в Дар-эс-Саламе могло быть  много больше, если бы террористу-смертнику удалось бы прорваться на территорию посольства. Дело в том, что во всех африканских посольствах США, опасаясь инфекционных заболеваний, американцы намеренно не используют   воду из местного трубопровода. Воду на территорию посольства привозят в специальных автоцистернах. Как раз в тот момент, когда террорист-смертник попытался въехать на территорию посольства, ему преградила дорогу огромная автоцистерна. Пока охранник проверял накладные документы и пропуск на въезд на территорию посольства, террорист-смертник, решив не рисковать, подогнал авторефрижератор вплотную к автоцистерне и привёл в действие взрывное устройство. 

На улицах Найроби и Дар-эс-Саламе творилось, что-то невообразимое. Тысячи людей напоминали копошащуюся кровавую массу. Многим из раненых уже ничем нельзя было помочь, они были обречены на медленную и мучительную смерть. В Найроби в нескольких сотнях метрах от эпицентра взрыва люди буквально сгорели заживо. Первый шок от взрывов сменился вторым -  шоком от увиденного. Кто мог решиться на подобное безумие? Никто не мог понять, почему террористы нанесли удар в самое сердце чёрно-африканских  столиц. Лишь в одном не было сомнения: взрывы в Найроби и Дар-эс-Саламе дело рук одной организации и направлены они  против американского присутствия в этом черно-африканском регионе. 

Один из местных работников американского посольства в Найроби сказал: “…Такое могли сделать только арабы. Африканцам никогда бы не пришло в голову что-нибудь подобное!”. Спустя несколько часов, пришло первое подтверждение его предположения.

В тот же день, сразу после терактов, неизвестный позвонил в одно из кенийских информационных агентств и сообщил о том, что ответственность за взрывы в посольствах США в Найроби и Дар-эс-Саламе взяла на себя ранее неизвестная исламистская группировка “Армия освобождения исламских святынь”. 

12 августа 1998 года было опубликовано официальное коммюнике “Армии освобождения исламских святынь”:

“Принимая во внимание американскую и еврейскую оккупацию окрестностей  мечети Аль-Акса, принимая во внимание действие евреев в Палестине (уничтожение жилых домов), принимая во внимание тот факт, что более одного миллиона иракцев погибло, принимая во внимание то, что улемы томятся в тюрьмах Соединённых Штатов и подвластных им государств, принимая во внимание кражу финансовых средств мусульман в результате добычи нефти, мы вынуждены объявить джихад во всём мире и в любой момент. Сражаться с Соединёнными Штатами и их союзниками, евреями Израиля, означает вести борьбу не на жизнь, а на смерть. До взрыва в Найроби мы рекомендовали мусульманам не посещать места, связанные с американцами, и мы вновь повторяем это предупреждение”. 

В первую очередь, подозрение в организации терактов пало на Осаму бин-Ладена и его организацию. Тем не менее, бин-Ладен как всегда  тут же отверг все выдвинутые в его адрес обвинения, заявив о том, что о взрывах в Кении и Танзании он, как и все узнал из теле- и радио-сообщений. Вместе с тем, он даже не попытался скрыть своего восторга по поводу терактов, добавив, что это вполне естественно, что американцев всюду убивают на исламской земле. Он так же не отрицал, что теракты в Восточной Африке гармонично сочетаются с его ранними призывами уничтожать заносчивых американцев и евреев по всему миру.

Ярким доказательством отношения бин-Ладена к терактам в Восточной Африке стало официальное заявление, опубликованное после взрывов посольств США в Найроби и Дар-эс-Саламе, от имени  недавно созданного им “Всемирного Исламского Фронта Джихада против крестоносцев и евреев”:

“…В пятницу мы узнали, что два мощных взрыва прогремели в столицах Кении и Танзании. Мишенью стали два американских посольства. Операция удалась, благодаря продуманности составленных планов и решимости активистов.  …В ходе операции в Эр-Рияде и аль-Хуббаре (Дахране) были убиты 30 американских оккупантов. Юные мусульмане, и в особенности саудовцы, должны отомстить за позор, которым оккупанты покрыли Святую землю и Аль-Акса. Американцы воруют у нас деньги и унижают наши народы. …Американцы настолько поверили в ложь евреев, что развязали войну между моджахедами и американскими оккупантами. …Мусульманская кровь лилась в Боснии на виду у американцев (трупы, изнасилования, пытки, происки нечестивцев). Армия Освобождения  положила этому конец, убив 13 000 гражданских лиц. Соединённые Штаты забыли о Нагасаки и Хиросиме и напрасно обвиняют молодых мусульман в терроризме.  …Американцы подговаривали евреев занять Иерусалим, затем оккупировали Саудовскую Аравию. Они оказывают поддержку коррумпированным руководителям региона. Ближайшие дни докажут, что Соединённые Штаты познают на себе судьбу СССР: на них посыплются удары со всех сторон…”.[3]

Британский журналист “ABC News” Джон Миллер, интервьюировавший бин-Ладена в его штаб-квартире в Афганистане,   несколькими месяцами ранее, после   терактов в Восточной Африке поспешил связался с ним по телефону, задав вопрос:

“…В чём логика этой акции, ведь в результате теракта погибло  множество ни в чём не повинных африканцев, женщин и детей, мусульман?...”

Осама бин-Ладен спокойно, как-то буднично, словно речь шла не о сотнях погибших и тысячах искалеченных людей, а о религиозно-идеологическом споре,  ответил:

“…Они погибли в джихаде… На всё воля Аллаха. Это их судьба…”.

Верх цинизма. Будучи у бин-Ладена “в гостях”,  Джон Миллер вспоминал его обескураживающую манеру держаться во время беседы и традиционно восточное гостеприимство:

“…Говорит, как правило, тихо, почти шёпотом, однако его боевики повинуются ему беспрекословно… Его нельзя назвать блестящим оратором. У него тихий, слабый голос. Он говорит, смущённо опустив взгляд. Но слова, которые он подбирает, звучат сильно и довольно страшно…”.

Все, кому когда-либо приходилось лично общаться с бин-Ладеном, отмечали его обескураживающее робкую манеру держаться со своим собеседником. Как правило, складывалось впечатление, что Осама бин-Ладен - жертва,  загнанная в горы Афганистана голодной собачьей стаей продажных саудовцев и американских империалистов. На самом же деле, в узком кругу “посвящённых”, Осама бин-Ладен буквально преображался. Он становился ненасытным, беспощадным, кровавым хищником, не знающим ни сострадания, ни пощады к кому-либо, будь то ребёнок или женщина, беспомощный старик или ущербный калека.  Любой, кто не принимал его доктрину исламистского переустройства арабо-мусульманского мира, должен был немедленно уничтожен. По большому счёту, ему столь же противен традиционный мусульманский мир, как и христианский.

Тем временем, пока все метались в догадках, кто же именно стоит за “Армией освобождения исламских святынь”, в Найроби и Дар-эс-Салам для расследования терактов прибыло 375 агентов ФБР. Им предстояло решить весьма непростую задачу, увязать  воедино теракты в Саудовской Аравии и Восточной Африке. Это стало самое крупное зарубежное расследование, когда–либо  предпринимаемое ФБР. Тысячи свидетельских показаний, несколько тонн вещественных доказательств представляли собой неразборную пирамиду, которую в весьма сжатые сроки следовало выложить в стройную цепочку, отцедив поток самой разнообразной информации, оставив только самое необходимое, способное пролить свет и вывести на устроителей терактов. Как ни странно, первую зацепку в решении этой головоломки дали сами же террористы. Тщательно продумав мельчайшие нюансы операции, они допустили грубейшие ошибки на более позднем этапе, уже после совершения диверсий.

Как уже упоминалось ранее, Мохаммед Садик Оде, один из “спящих агентов” бин-Ладена,   вылетел в направлении Карачи, ещё до того, как в Восточной Африке прогремели взрывы. Он был настолько уверен в собственной безопасности и безнаказанности, что допустил грубейшую ошибку конспирации, необдуманно сбрив свою пышную чёрную бороду. Бдительный офицер пакистанской иммиграционной службы обратил внимание на гладко выбритого элегантного мужчину в дорогом европейском костюме, прилетевшего утренним рейсом из Найроби. Бледный подбородок, на котором ещё несколько часов назад красовалась густая чёрная борода, резко контрастировал с остальной частью лица, покрытой смуглым экваториальным загаром.  К тому же в йеменский паспорт, который предъявил Мохаммед Садик Оде, была вклеена фотография бородатого мужчины в традиционной исламской одежде. Как раз в тот момент, когда Мохаммед Садик Оде проходил таможенный контроль, радио BBC передало первые новости о теракте в кенийской столице. Чиновник иммиграционной службы напрямую спросил Оде, не является ли он одним из террористов, которые совершили взрывы в Кении и Танзании? Мохаммед Садик Оде был настолько потрясён этим неожиданным  вопросом, который буквально застал его врасплох, что в первые минуты не нашёл, что ответить.  После непродолжительных путанных объяснений, Мохаммед Садик Оде решил изменить “тактику защиты”. Он попытался сыграть  на антиамериканских настроениях и религиозных чувствах своего “брата-мусульманина”, убеждая сотрудника иммиграционной службы в том, что взрывы в посольствах США были правым делом ради ислама. В ответ были вызваны офицеры пакистанских спецслужб. После того, как у него на руках был обнаружен фальшивый йеменский паспорт, Оде не оставалось ничего иного, как во всём признаться.

Спустя три дня его тайно переправили в Кению, где допрос продолжили следователи из ФБР. Оде целых два дня пытался всё отрицать, убеждая сотрудников ФБР в том, что признания в участии в теракте в Найроби у него были выбиты пакистанскими следователями силой. Однако, когда на его квартире были обнаружены неопровержимые доказательства его причастности к теракту в Найроби, чертежи, в точности напоминающие комплекс посольства США,  он сломался и стал давать показания.  Это было первым удачным прорывом в следствии. Оде не только рассказал о своей роли в организации и подготовке теракта, но и признался в том, что является членом тайной исламистской организации, во главе которой стоит саудовский миллионер Осама бин-Ладен. Оде выдал американским следователям имена, практически всех членов организации:  руководителя кенийского отделения “Эль-Каэды” Фазула Абдуллы Мохаммеда, известных  ему террористов-смертников аль-Оухали и “Азама”, а также других членов организации, успевших покинуть  Кению и, по всей видимости,  нашедших убежище на территории Пакистана и Афганистана. Он назвал известные ему адреса конспиративных квартир “Эль-Каэды” в Момбасе и Найроби, на которых оперативники ФБР при обыске обнаружили следы взрывчатых веществ, детонаторы и горы документов, помогшие пролить свет на истинные масштабы деятельности террористических структур бин-Ладена в Восточной Африке. Точно такие же детонаторы, что использовались при взрыве в Найроби, были найдены на квартире Рашида Салеха Хамеда, в Дар-эс-Саламе, одного из членов танзанийского отделения “Эль-Каэды”, арестованного спецслужбами Танзании по подозрению к причастности к террористической деятельности.  Это лишь ещё более укрепило мнение следователей ФБР в том, что взрывы в Кении и Танзании дело рук одной организации. В общей сложности в расследовании взрывов в Кении и Танзании был задействован 471 следователь и юрист из 13 штатов.  В течении уже первой недели ФБР располагало полным списком всех подозреваемых в причастности к терактам в Кении и Танзании.

Вторым “подарком” преподнесенным следствию    террористами, стал сам неудавшийся “шахид” Мохаммед Рашид Дауд аль-Оухали.  Как вы помните, в последний момент, решив изменить свои намерения, аль-Оухали покинул грузовик и бросился в сторону привокзальной площади. Когда второй “шахид”, известный под кличкой “Аззам”, привел в дёйствие взрывное устройство, аль-Оухали успел отбежать примерно полтораста метров от эпицентра взрыва. Тем не менее, ему были нанесены достаточно серьёзные осколочные ранения.  Он, как и другие пострадавшие во время теракта,  был немедленно доставлен в столичную больницу “Шах”. По прибытию в приёмное отделение, аль-Оухали, воспользовавшись общей неразберихой, смог избавиться от остававшейся у него пистолетной обоймы, сунув её в бельевую тумбу. Поскольку все больницы Найроби были переполнены изувеченными жертвами теракта, пострадавшим, чьи раны не угрожали жизни, оказывали первую медицинскую помощь и старались отправить домой, чтобы принять новую партию раненых. Пробыв в больнице почти весь день, аль-Оухали смог убедить врачей, чтобы его выписали и, поймав на улице ближайшее такси, скрылся в неизвестном направлении. Укрывшись на одной из квартир в Найроби, аль-Оухали стал в отчаянии названивать своему связнику из “Эль-Каэды”, тщетно взывая о помощи, поскольку из-за полученных ранений самостоятельно он не мог покинуть пределы Кении. 

Спустя несколько дней, один из уборщиков кенийской больницы “Шах” обнаружил в бельевой тумбе обойму с патронами. Он немедленно сообщил о подозрительной находке кенийским полицейским, дежурившим в тот день в больнице. Многие из пострадавших рассказали о том, что видели странного мужчину, убегавшего от здания посольства за несколько секунд до взрыва.  Поэтому в ФБР как одно из направлений расследования  разрабатывали  версию, что один из террористов мог пострадать во время взрыва и оказаться в одной из кенийских больниц.  Следователи и оперативники ФБР немедленно прибыли в больницу “Шах”, как только было получено сообщение о том, что в бельевой тумбе обнаружена пистолетная обойма. Доктор Джон де Соуза вспомнил, что в день теракта он оказывал медицинскую помощь подозрительному иностранцу, не говорившему ни на одном из африканских или азиатских языках и у которого, в отличие от остальных поступивших, ранения были не спереди, а на спине. Это наводило на мысль, что во время взрыва, он стремительно удалялся от посольства. При нем не было никаких документов, удостоверяющих личность. Когда ему предложили сообщить кому-нибудь из родственников или знакомых, что он находится в больнице, он наотрез отказался, сославшись на то, что в Найроби он никого не знает.   Другой служащий больницы  припомнил, что подозрительный иностранец, как только выписался из приёмного отделения, тут же поймал первое попавшееся такси.

Несмотря на то, что со времени оказания медицинской помощи подозрительному иностранцу прошло пять дней, оперативники ФБР предприняли отчаянные попытки разыскать того самого таксиста, который увёз из больницы предполагаемого террориста. Десятки агентов ФБР стали опрашивать всех столичных таксистов и, спустя несколько часов, их усилия увенчались успехом. Один из местных таксистов вспомнил своего странного попутчика и смог показать место, в котором он высадил раненого мужчину, говорившего на арабском языке. После непродолжительных поисков агенты ФБР совместно с кенийскими полицейскими нагрянули на квартиру, в которой укрывался аль-Оухали, захватив террориста прямо в его постели.

После недели непрекращающихся допросов, аль-Оухали наконец сломался и  признался в том, что состоит в рядах организации Осамы бин-Ладена, а также поведал следователям о своей роли в теракте.

Когда оперативники ФБР и кенийские полицейские добрались до тайного убежища руководителя кенийского отделения “Эль-Каэды” Фазула Абдуллы Мохаммеда, он, как и следовало ожидать, давно покинул пределы Кении. Однако в руки следствия, помимо множества документов прямо уличающих их хозяина в связях с бин-Ладеном,  попала бесценная картотека членов кенийской ячейки  “Эль-Каэды”, а также лиц, непосредственно связанных с её деятельностью.  По какой-то непонятной причине   Фазула в самый последний момент не уничтожил  важные компрометирующие документы.  В них в частности упоминались имена   американских граждан арабского происхождения, бывшего сержанта армии США Али Абдельсеуд Мохаммеда и Вади аль-Хаджа, уже ранее замеченного в связях с бин-Ладеном. Но это  послужило очередным витком  уже  нового расследования.

[1] Согласно иным источникам, Мохаммед Атеф занял пост руководителя “Военного Комитета”, лишь после смерти Али аль-Рашиди.

[2] Вместе с тем, стоит отметить, что, почти за год до описываемых событий, большинство западных разведок, включая ЦРУ, были в курсе, что исламисты готовят нападение на одно из посольств США, размещённых в черной Африке.

[3] Ролан Жаккар, именем Усамы бен Ладена, издательство Олма-Пресс, стр 354. 

	Политика 54 Общество 63 Культура 20 Экономика 15 История международных отношений 20 Речи и выступления 11 Образование 4
	Светская хроника 4 Ближний Восток 8 Япония и Россия 2 Выборы 3 Юбилей 1 Здоровье 4 Болонский процесс 1 МАГАТЭ 1 Безопасность 3 Благотворительность 3

Горячие темы:
Светская хроника | Ближний Восток | Япония и Россия | Выборы | Юбилей | Здоровье | Болонский процесс | МАГАТЭ | Безопасность | Благотворительность |